— Что, некуда податься? — остановил ее рыхлый мужчина. И повел к одинокому вагончику на берегу моря.

Она пила много, без счета. Хмельной дух проник в нее, источил каждую клеточку, понукал и помыкал ею. Но у вина на все находились отговорки, и Света понемногу отнялась сердцем от всего, что раньше было ее жизнью.

Несколько раз она украдкой приходила поглядеть на дочку. Как-то сердобольная воспитательница стала рассказывать, что малютка на редкость способная, чудесно поет и танцует. Света слушала ее с трудом, напрягая внимание, пока ей не открылось совсем простое: она больше не любит эту девочку...

Она отвернулась от воспитательницы и пошла прочь, а женщина что-то быстро говорила ей вслед...

А дальше какая покатилась жизнь? Где забор, там и двор. Дни смешались и перепутались, потому что не имели смысла, время ее заболотилось, потому что шло только в никуда.

Спасли Свету врачи. Приехали, посадили в машину и увезли лечиться.

В больнице, рассуждая непривычно трезвыми, колкими, неудобными мыслями, Света отважилась себя оценить. Что было у нее позади? Мы не вольны изменить свое прошлое, мы не в силах отработать и восполнить недостачу любви. Она любила мало и плохо, и, может быть, мало и невнимательно любили ее. Но пенять за это она никому не вправе.

Просто так, без особых заслуг, ей были даны дом и ребенок.

И ей надо было нести их впереди, на своей ладони, обогревая своим дыханием. Но ладони ее стали алчными и скользкими, и по пути в винный магазин она выронила из них свою жизнь.

Что осталось ей в будущем? Муж? Для него не было места в ее душе. Дочка? Дочка...

А случилось все это в Сочи, городе особом, где отдыхающих в сезон в несколько раз больше, чем работающих. И где отдыхающие нередко воспринимали свой отпуск как возможность бесконтрольно пить...

Первые же часы, проведенные не так давно в предвечернем Сочи, удивили. Никто не подпирал деревья, не закидывал неверными ногами крюки, не горланил дурным голосом, не приставал к прохожим. За неделю я так и не увидела на сочинских улицах пьяного человека. Куда же они подевались? Прописались в вытрезвителях? Но в Хостинском медицинском вытрезвителе, куда я отправилась под вечер, не оказалось ни одного «завсегдатая». Может быть, в тот день мне просто повезло, но Т. Л. Маракушин, начальник вытрезвителя, сказал, что за месяц количество посетителей уменьшилось в два раза по сравнению с прошлым годом. И это — при усилившемся контроле и требовательности милиции. В санаториях продажа и распитие спиртных напитков запрещены вовсе, контроль за соблюдением правил строг, и если кому и удается пронести свою «порцию», то «оприходовать» ее можно разве что под одеялом.

Да, в городе-курорте стали пить меньше. Ира Шилова, продавец винно-водочного отдела магазина № 1, нарушала привычный стереотип продавца алкогольных товаров. Ира была белозубой, румяной и похожей на персиковый сок с мякотью, который теперь продавала: в воскресенье продажа спиртного не производится — впереди рабочая неделя.

Ира Шипова успела хорошо изучить свою «клиентуру». Дешевые вина, по-свойски прозванные «бормотухой», расхватывают закоренелые пьяницы и... молодежь.

После принятия постановления ЦК КПСС о мерах по преодолению пьянства и алкоголизма молодежь из магазина как ветром сдуло, но Ира рассказывает, что находятся добровольцы за определенную мзду купить ребятам бутылку.

— Нам, пожалуй, как никому другому, видно, сколько горя приносит бутылка, — рассказывал исполняющий обязанности начальника следственного отделения Хостинского РОВД капитан Валерий Тарасов. — Вот недавно закончено следствие по делу двух подростков. Воровали спиртное, напивались и шли воровать снова, причем брали гораздо больше, чем могли выпить. Знакомая история... Только разве их матерям от этого спокойнее, только разве им самим от этого легче будет заново начинать подпорченную на корню жизнь? 90 процентов правонарушений среди несовершеннолетних совершается в пьяном виде. Ясно, что одними запретами в борьбе с пьянством не обойтись. Убежден, что добиться видимых результатов можно, если за дело люди возьмутся всем миром. И прежде всего надо изменить общественное мнение, нашу общественную психологию.

В горкоме ВЛКСМ Сочи я заговорила об этом с заведующим орготделом И. В. Еременко.

— Я за это не отвечаю, — сказал он. — У меня есть только данные. Сколько собраний проведено, сколько присутствовало комсомольцев, сколько внесено предложений и конкретных замечаний...

— Каких, например?

Ответа не последовало.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.