Прощай, друг!

Все это происходит в. просторном гараже дорогого частного особняка. Молодая женщина неподвижно стоит босиком на поворотном круге для автомашин.

На равном удалении от поворотного круга стоят три «ДС» с включенными фарами, направленными на Катрин. Возле каждого автомобиля — мужчина в смокинге. Это те, что ехали в «роллс-ройсе». Они попивают виски и посмеиваются. Держа в руках купюры, они разыгрывают своеобразную лотерею, приз в которой — Катрин.

У бетонного столба Пропп манипулирует рубильником, включающим вращение круга. Он делает это наугад, стоя к девушке спиной.

Круг останавливается. Неловкими движениями Катрин снимает чулок — на ней уже только один — и бросает его мужчине, перед которым она оказалась. Это один из сидевших на переднем сиденье «роллс-ройса». С торжествующим смехом он поднимает чулок с пола. Приемники во всех трех автомобилях работают на полную мощность, извергая лихорадочный ритм рок-н-ролла.

Пропп включает механизм и собирает по кругу деньги, которые ему протягивают, не обращая на него внимания: взгляды всех устремлены на молодую женщину.

У второго игрока в руках уже туфли и шубка Катрин.

Толстяк с бородкой не выиграл ничего, кроме нейлонового чулка. Он удобно устроился в кресле стиля Людовика Тринадцатого, поставленном возле одного из «ДС». Он не пьет и молча пожирает глазами Катрин. На коленях у него большущая кукла, и он нервно теребит торчащую из ее спины леску с кольцом на конце — кукла говорящая. Сквозь смех и музыку то и дело раздается безжизненный механический голос игрушки:

— Папы нету?.. Папы нету?..

Женщина лет сорока с непроницаемым лицом, элегантная, в длинном платье, с бриллиантовым колье, вспыхивающим время от времени в контрастном освещении гаража, обходит всех с подносом, предлагая выпить. Это Марта, то ли экономка, то ли жена, то ли сестра толстяка — это так и останется неизвестным.

Круг останавливается. Катрин, все более и более напуганная, неловкими движениями принимается расстегивать платье. Толстяк, перед которым она остановилась, ерзает в кресле, вперив в нее тяжелый взгляд.

— Не надо платье! — восклицает толстяк. — Платье мы еще не разыгрывали.

Двое других кутил, тоже выкрикивая что-то, мигают фарами. Растерявшаяся Катрин безуспешно пытается разглядеть в ярких вспышках Проппа, но это ей не удается. В конце концов она запускает руки под платье, чтобы снять последнее, что под ним осталось.

Взгляд толстяка становится свинцовым. Рядом с ним Марта, держа руку на спинке его кресла, наблюдает за Катрин со смешанным выражением любопытства и презрения. Когда толстяку достается белый комочек, брошенный ему Катрин, круг вновь приходит в движение.

Плоский голос куклы повторяет свою дурацкую присказку:

— Папы нету?.. Папы нету?..

Круг останавливается. Поколебавшись, молодая женщина расстегивает платье сверху, и оно сползает по ее телу вниз. Как только одежда падает к ее ногам и взорам предстает обнаженная Катрин, стройная и длинноногая, воцаряется мертвая тишина. Умолкли приемники. Оборвали смех мужчины. В этой тишине голос Проппа объявляет:

— Главный выигрыш, brothers. Ставка удесятеряется!

Нагая Катрин начинает поворачиваться в гудении электромотора.

Пропп, по-прежнему не глядя в ее сторону, обходит участников развлечения, собирая протягиваемые ему купюры. После возвращается к рубильнику, на ходу неторопливо подсчитывая выручку.

Катрин внезапно останавливается лицом к толстяку, жабой расползшемуся в кресле с куклой на коленях. У него на лице снова та же странная улыбка, одновременно робкая и похотливая, какая была у него перед этим в «роллс-ройсе».