Мэрфи пожал плечами.

– На обычных преступников не похожи. Что интересно, местных там ни одного человека. И разговаривают между собой только по-немецки. Правда, там, в Латинской Америке, немцев полно. А двое там таких, что не приведи господь встретиться, – Вальтер Хансен и Гельмут Хайссе...

– Хайссе? – переспросил Кристиан. – Где-то я слышал эту фамилию. Какой он из себя?

Мэрфи, немного удивленный, описал человека, в точности похожего на мрачного племянника респектабельного профессора Карла Циммера.

Кристиан, взволнованный, вскочил. Что-то неладное было в расспросах, которые вели тогда Циммер и Гельмут Хайссе. Неужели они как-то связаны с трагической историей Хартунга? И профессор Симидзу тоже?.. Кристиан потер виски, пытаясь сосредоточиться. Таинственный институт в дебрях Латинской Америки, куда регулярно посылают грузы из Японии? И немцы... Много немцев. Что все это значит?

Агенты перерыли всю комнату Кристиана, надеясь обнаружить хоть какую-нибудь зацепку, которая помогла бы узнать, где он скрывается. Но в ящиках письменного стола, в многочисленных папках, разбросанных по всей комнате, они нашли лишь выписки, рефераты, конспекты – словом, целую кучу подготовительных материалов к диссертации и почти никаких личных бумаг. Единственным японцем, чей адрес записал Кристиан, был профессор Симидзу. В бумажнике Кристиана нашли несколько его фотокарточек. Одну из них пересняли и размножили. Сложнее оказалось с фотографией Мэрфи. Удалось раздобыть лишь десятилетней давности фото, выдранное из какого-то документа.

Два с лишним десятка агентов держали под контролем все места, где могли появиться беглецы, прочесывали токийские гостиницы.

Теплым июньским утром заместитель туринского прокурора открыл дверцы своего «феррари», чтобы ехать на работу. В эту минуту из соседнего переулка выскочила машина темно-вишневого цвета (как потом удалось установить в ходе полицейского дознания). Заместитель прокурора поднял глаза, чтобы взглянуть на сумасшедшего, который несся с такой бешеной скоростью по их тихому району, где за фигурными решетками укрылись виллы высших чиновников города, и вдруг его спокойное лицо побелело. Вишневая машина, мчавшаяся по сонной улочке, на секунду замедлила ход, с правой стороны опустились стекла, и в окна высунулись два черных дула. Он не успел даже до конца понять, что происходит, как его тело начали рвать пули, выпускаемые длинными очередями из двух стволов. Он крутанулся на месте, пытаясь ухватиться за дверцу машины, и медленно сполз на землю. Вновь наступившую тишину прорезал вопль его жены, выскочившей из дома.

Комиссару Вентури, которому поручили расследование, вряд ли стоило так удивляться, когда, приехав разбирать бумаги убитого, он обнаружил, что эту операцию уже произвели до него. Из папок исчезли десятки пронумерованных страниц. Дела, хранившиеся в сейфе, «обработали» опытные руки, не оставившие следов ни в прямом, ни в переносном смысле. Столь же бессмысленной была попытка выяснить, кто рылся в сейфе заместителя прокурора. Чужие не могли добраться до его кабинета, да и сейф не взламывали, а открыли ключом. Дубликат ключа хранился в спецотделе и выдавался только по личному указанию прокурора города. На вопрос комиссара прокурор отрицательно покачал головой. Впрочем, как полагал Вентури, это ничего не означало – убитого в городе не любили, его прислали из Рима, и он чересчур активничал: местные считали его чужаком и, как почувствовал Вентури, встретили сообщение о его смерти чуть ли не с облегчением.

Вишневую машину полиция задержать не сумела. Наверное, ее просто перекрасили и перегнали куда-нибудь подальше. Вечером газеты написали: ответственность за убийство взяла на себя организация «Боевой орден имени Муссолини», о чем сообщил ликующий голос взявшему телефонную трубку репортеру из журнала «Панорама».

– Вообще-то говоря, это может быть блеф, желание обратить на себя внимание... А впрочем... Мы уже сталкивались с этой организацией. Правда, убийств за ней пока не значилось. Так, собрания, листовки, письма с угрозами левым лидерам, призывы к установлению сильной власти. – Первую справку Вентури получил от своего однокурсника, работавшего в Риме в канцелярии прокурора республики. Розовощекий, с редкими для итальянца светлыми волосами, он благодаря родственным связям устроился на малозаметную, но высокооплачиваемую и важную должность и постепенно вырос до начальника канцелярии. В порыве откровенности он однажды признался Вентури: «Конечно, я бы мог, как ты да и другие ребята, пойти в полицейский комиссариат одного из городов, вести громкие дела, заработать имя, видеть свои портреты в газетах. Но зачем? Такая слава рано или поздно кончается некрологом в той же газете и сообщением, что дело об убийстве поручено твоему преемнику... Разве ты не видишь, что происходит вокруг нас? За год две сотни убитых только по политическим мотивам. Распутать удается лишь одно дело из десяти, сам знаешь. Так что лучше в тени, да живым». «Это точно, – согласился тогда Вентури, – Лучше быть последним в Риме, чем первым в деревне».

В этот приезд Вентури он не стал приглашать «туринского коллегу и однокашника» ни домой, ни в ресторан, а принял в просторном кабинете, который только что занял. Пока Вентури рассказывал ему обстоятельства убийства заместителя прокурора, он морщился, а потом, недослушав, прервал:

– Кислое дело, Марио. Если это действительно дело рук «Боевого ордена» – а похоже, что так, – концов здесь не найдешь и известности не заработаешь. Этот орешек тебе не по зубам. Мой тебе совет не форсировать следствие. И ничего не сообщай прессе. Можешь привлечь к себе нежелательное внимание.

Из гостиницы перезвонил своему однокашнику, чтобы уточнить данные о террористической организации «Боевой орден имени Муссолини». Тот продиктовал Вентури несколько имен и адресов.

Этот телефонный разговор был записан на магнитофонную пленку.

В доме № 153 по аллее Кристоффо Коломбо разместилось ядро американской системы прослушивания телефонных разговоров в Италии, замаскированной под службу связи НАТО. Результаты круглосуточного прослушивания городской телефонной сети отправлялись в несколько адресов. Среди них – резидентура ЦРУ в Риме. Интерес провинциального комиссара Вентури к неофашистскому подполью показался кое-кому в Риме подозрительным.

В ночном поезде Рим – Турин комиссар Вентури так и не смог уснуть. Ему были неприятны советы однокашника.

Продолжение следует.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• …
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• 8
• 9
• 10
• 11

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.