Сказал и пошел дальше, вернее побежал. Уже на ходу из темноты бросил:

– Через пятнадцать минут снимаем ся.

...Уже в машинах личному составу раздали по серой картонной коробке с сухим пайком. Мартынов тут же его распаковал, поиграл банками, выбирая ту, что потяжелее, вскрыл штыком.

– Пойдет, ребята, мажь на галеты,

тушенка!

Сергей Батлук повернул к Ивану скуластое лицо, хрустя галетой, проговорил:

– Не расстраивайся, Иван, к вечеру все равно будем в расположении, проводим тебя честь по чести.

Ничего не ответив, Раабе только качнул головой и крепче вцепился правой рукой в скобу, потому что дорога пошла под уклон. Было видно, как швыряло из стороны в сторону прибуксированную к «Уралу» гаубицу. Он вовсе даже не расстраивался из-за того, что внезапный марш спутал его планы, хотя дома его ждали именно к празднику, и наверняка мать будет переживать и думать бог знает что, если он задержится. Тем более он сам же дал телеграмму, что едет. Но ничего, такая она, солдатская жизнь, приедет домой, объяснит то, что можно будет. Тут машину тряхнуло так, что Батлук подлетел вверх, ткнувшись плечом в борт, навалился на Ивана.

— Мы едем, едем, едем в далекие края... – заголосил с набитым ртом Мартынов.

– А вот где остановка, того не знаю я, – в тон ему подтянул Сергей.

С Батлуком Раабе подружился сразу, как только тот прибыл в батарею. Иван тогда еще ходил в наводчиках, командиром орудия его назначили через полго да. Сдружила их музыка. Раабе до армии играл на ударнике в поселковом ансамбле «Молодые голоса», Сергей любил гитару, неплохо пел. Иван помнит, как, появившись в бата рее, Батлук вечером разыскал его в бытовке.

– Я слышал, ты барабанил чуть-чуть до службы, может, попробуем вместе, а?

Они попробовали. И скоро слушать их приходили по вечерам из других подразделений. Но гитара для Батлука – это так, между прочим. Он по специальности техник-строитель, мечтает после службы поехать с отцом, специалистом по монтажу турбин, в Печору на большую стройку. Там сейчас работы невпроворот. А здесь, в армии. Батлук вычислитель – специальность в артиллерии самая необходимая. Без вычисли теля батарея все равно что машина без водителя: он готовит и выдает данные для стрельбы – рассчитывает параметры цели, угол наводки, дальность, при цел. Ошибись он на миллиметр при вычислении – снаряды уйдут от цели на 40 – 50 метров.

Но на первых стрельбах Батлуку не повезло: за спиной у него стоял наблюдатель из вышестоящего штаба. Он не вмешивался, но Сергей затылком почти физически ощущал его цепкий, придирчивый взгляд. Продолжалось это не больше пяти минут, потом он весь ушел в работу, думать о чем-то постороннем было некогда – целеуказания с НП следовали одно за другим. В современном бою иначе и не бывает: высокие скорости боевой техники предполагают не прерывную смену обстановки. «В артиллерийской дуэли двух батарей побеждает та, у которой лучшие вычислители, потому что она выдает залп на несколько секунд раньше», – любит повторять Карапетян. Впрочем, Батлук не из тех, кого надо подстегивать: он свое дело знает, отличник боевой и политической подготовки, специалист I класса.

...Серой гусеницей тянется колонна по ущелью. Сохраняя дистанцию, идут «Уралы» друг за другом, по-звериному рыча на крутых подъемах, оставляя после себя изрытый оспинами протекторов след, который разгладят на этих пустынных склонах разве что сели или лавины, больше некому. Ветер бичом хлестал и пузырил брезент кузовов, катил по голым склонам и лепил в лобовые стекла ворохи колкой, сухой травы. Но колонна упрямо шла все дальше и дальше на восток. Впереди колонны, прокладывая ей путь, двигалась головная командирская машина старшего лейтенанта Карапетяна. Его «Урал» первым пробовал дорогу, сигналя остальным, если попадался трудный участок. На плоскогорьях, где грунт был прочным, Карапетян давал команду водителю увеличивать ход, и вся колон на, следуя примеру ведущего, устремлялась вперед, усиленно газуя, наверстывая время, потерянное на крутых склонах.

В заданном районе они должны были быть в 9.00 и ни минутой позже. Таков приказ, переданный Карапетяну по радио. До получения приказа старший лейтенант успел целых два часа соснуть, а это в условиях учений не так мало, если учесть, что иные сутки и вовсе напролет проводишь на ногах. Некоторые ухитряются спать в машине, а вот Альберт не мог, не умел: почти всегда за спиной у него шла колонна, и отдых в этой ситуации казался ему чуть ли не предательством по отношению к подчиненным, которых он вел за собой. Будучи по натуре человеком мягким, Карапетян мог многое простить другим, не прощал лишь равнодушия к общей работе, стремления перевалить свою ношу на другого.

После школы Карапетян хотел стать педагогом, преподавать историю. Это было почти решено, и все домашние одобряли его выбор. Но тут произошли события на Даманском, и он подал заявление в Тбилисское Красно знаменное высшее артиллерийское командное училище имени 26 бакинских комиссаров. И три его самых близких товарища тоже избрали судьбу кадровых военных. Год назад у них случайно совпали отпуска, и они встретились в родном городе. У всех четверых были разные эмблемы и одинаковое количество звездочек на погонах. Сели, поговорили, с мальчишеской увлеченностью поспорили о преимуществах родов войск, которые они представляли, но в главном сошлись – судьбами своими они распорядились правильно.

....Водитель достает откуда-то из-под педалей теплую банку тушенки – ухитрился разогреть ее на ходу, пристроив поближе к двигателю.

– Ешьте, товарищ старший лейте нант, пока опять не застыла.

Карапетян мотает головой:

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.