Предисловие к беде

Они, наверное, продолжали бы еще избиение, если бы не услышали вдруг чей-то крик и не увидели бы бегущую на них от общежития девушку. Тогда расступились, глянули под ноги и ужаснулись. Лицо парня, который полчаса назад предлагал им выйти из красного уголка, стало похоже на кусок кровавого мяса. Кажется, Дарий крикнул: «Ноги!» – и все рванули в темноту, в разные стороны.

Сергей бежал долго – пустырями, скверами, дворами, не понимая, куда и зачем бежит, часто падал, обдирая об асфальт руки и не ощущая при этом боли. Когда начинал задыхаться от бега, переходил на шаг, но долго идти тоже не мог, так как его почему-то сразу охватывал страх и вспоминалось окровавленное лицо парня. Подавить этот страх помогал только бег, и он снова и снова принимался бежать, повторяя в такт бега вдруг откуда-то выплывшие слова: «Ду-мать-не-хо-чу!.. Ве-рить-не-хо-чу!.. Ду-мать-не-хо-чу!..»

Наконец он обессилел, пошел шагом. «А может, с ним ничего? – подумалось ему с надеждой. – Да и не видел никто, темно ведь было!» И только это подумал. как вспомнил про рубашку, которую перед дракой положил на бордюр тротуара, а поднять забыл, когда побежали...

Новый приступ страха погнал его к общежитию, на место драки. Долго ходил там, но свертка так и не нашел. Спустился к Волге, умылся холодной водой и огромными шагами побежал по направлению к дому, все время повторяя слова, звучавшие теперь уже как какое-то страшное заклинание:

– Ду-мать-не-хо-чу!.. Ве-рить-не-хо-чу!.. Ду-мать-не-хо-чу!.. Ве-рить-не-хо-чу!..

– Ты знаешь Славу Сосновского – худрука из Дворца культуры «Ситец»? – спросила мать отца через три дня после того страшного вечера. Дождавшись утвердительного кивка, продолжала: – Три дня в реанимации находился. Вчера только в общую палату перевели.

– Да ты что? – выпутался из своих мыслей отец. – В аварию попал?

Они всей семьей, вместе с бабушкой, обедали в комнате. После двухдневного скандала в доме воцарился покой.

– Хулиганы избили, – обвела всех взглядом мать. – Представляешь, мам, пришел к своей невесте в общежитие, а там пьяные подростки начали дебоширить. Ты, Володя, Славу знаешь, он несправедливости, хамства не терпит, тем более в присутствии женщин. А тут невеста его. Он взял хулиганов за шиворот и выставил за дверь. Так эти подонки подстерегли его в сквере и избили до сотрясения мозга.

– Вот звери-то! – всплеснула руками бабушка.

– Между прочим, – мать повернулась к Сергею, – и тебя ведь в ту ночь избили...

– Не он ли и дрался. – буркнул отец.

– А кто их знает, где они ночами шатаются, – сказала мать. – Соберутся стадом и болтаются. Запомни, Сергей, стадо до добра не доведет. Стадо не одного уже до тюрьмы довело.

– Опять вы эту песню! Надоело! – огрызнулся Сергей и, чтобы скрыть волнение, отставил стакан с чаем и скрылся в своей комнате.

Когда мать с отцом ушли на работу, Сергей побежал к Ноле.

– Тот парень в реанимации лежит, – выпалил он с порога.

Ноля побледнел.

– Кто сказал?

– Мать. Парень-то – художественный руководитель из «Ситца».

Они надолго замолчали. Сергей видел, как пульсирует жилка на виске у Ноли, да у него и у самого от волнения стали мокрыми ладони, противно подсасывало под ложечкой.