Право творить

Я имел в виду систематический и обязательный выход работы СНИИ на промышленность, когда говорил о результатах.

– Отчасти так, – согласился профессор. – Но только отчасти. Впрочем, мы, кажется, начали разговор с середины?

Да... Я явно забежал вперед... Между тем следовало узнать, как образовался этот студенческий научно-исследовательский институт внутри нефтяного института (а может, не внутри; может, как продолжение самого вуза. И даже не это надо было узнать в первую очередь... Не это! Надо было попытаться найти ответ на вопрос: почему именно НИИ образовался? Что это – следствие счастливой случайности, которую никогда нельзя игнорировать полностью, так же, как нельзя совсем игнорировать возможный элемент везения, удачливости, внезапной находки, – или же в появлении такого НИИ можно усмотреть определенную закономерность времени, проявление каких-то тенденций, характерных именно для нашей эпохи, которую мы отмечаем как эпоху научно-технического прогресса? Если наше второе предположение хоть отчасти подтвердится, мы можем сделать важный вывод: единичность существования студенческого НИИ совсем не является признаком его исключительности.

Две цифры.

Считается: первое – объем знаний в наше время удваивается каждые 7 – 10 лет; второе – полное обновление техники происходит каждые 10 – 15 лет.

На то, чтобы стать высококвалифицированным специалистом, то есть получить среднее и высшее образование, человеку по сей день требуется 15 – 16 лет (школа и вуз).

Это, безусловно, очень приблизительные данные, но даже по ним видно, что профессиональные навыки и знания специалиста человек сейчас приобретает медленней, чем требуется. Опыт показывает, что к 15 – 16 годам, потраченным на приобретение знаний, надо прибавить еще два-три – время, в течение которого молодой специалист осваивается в производственной среде, прежде чем начинает работать с полной отдачей. Другими словами, молодой специалист скоро может оказаться в положении пассажира, который покупает билет в тот момент, когда его поезд отходит от перрона, и для того, чтобы начать путешествие, ему придется сначала тем или иным способом догнать свой поезд... Если же увеличить и без того колоссальный объем программной информации, то непременно придется еще больше растянуть срок обучения – таким образом задача не решается. А кроме всего прочего, существуют пределы насыщения – нельзя без конца увеличивать объем обязательных знаний, в какой-то момент они просто перестают восприниматься.

Выход напрашивается один: заменить огромный объем обязательных знаний другим, меньшим, но вкладывать в этот меньший объем качественно иную программную информацию.

– Мы, – говорил профессор Загид Исхакович Сюняев, – сейчас стараемся дать студенту объем знаний, условно состоящий из двух частей. Первая часть – тот обязательный минимум, без которого не может быть специалиста. Этот фундамент закладывается на первых трех курсах. Вторую часть мы называем «подвижными знаниями»: развивать профессиональное мышление студента, сделать его ум гибким, способным к восприятию новых знаний и к самым сложным операциям с вновь полученной информацией. Мы не можем сейчас дать студенту те конкретные знания, которые могут понадобиться ему лет через десять, когда он будет уже опытным специалистом. Появится новая техника, пойдут новые технологические процессы, которых сейчас мы просто не знаем! Но мы обязаны подготовить нашего выпускника таким образом, чтобы в течение всей своей дальнейшей деятельности он мог постигать каждую новую ступень самостоятельно. А этого можно достичь только развитием системы мышления.

– Но ведь одними лекциями да практическими занятиями этого не достичь, – сказал я, представив себе, какая должна быть проведена кардинальная перестройка всего учебного процесса внутри вуза.

– В том-то и дело, – заметил Загид Исхакович. – Весь вопрос в этом – как ее «достать», эту «подвижную» часть знаний! Но мы с этим столкнулись лет шесть-семь назад... Сейчас уже есть какой-то опыт...

Результатом этого опыта, этих поисков и явился студенческий НИИ. Первый в стране.

Вопрос о приоритете ректор Уфимского нефтяного института не рассматривает как первоочередной. Но коль скоро я коснулся этого в разговоре, Загид Исхакович моментально внес ясность:

– Наш НИИ – это в наших условиях оптимальный и, как мы считаем, удачно найденный вариант; Но, в сущности, первым перешел на новую систему обучения Московский физико-технический институт. Идею они преследуют ту же, но им легче ее реализовать: в Москве сосредоточено столько всяких НИИ и других центров, что физтеху совсем не обязательно иметь свой собственный НИИ: студенты-старшекурсники физтеха имеют возможность приступать к практической деятельности на базе существующих научно-исследовательских институтов.

Этой возможности не было у студентов Уфимского нефтяного института.

В Уфе много заводов. Сначала возникла мысль создать на заводах базовые кафедры. Заводы рядом, казалось, замкнуться на них – самый верный и прямой путь. Однако вскоре эта идея вызвала ряд сомнений. Слишком уж разные цели у завода и института. Студенту, попавшему на завод раньше времени, грозила опасность превратиться в прикладного недоучившегося специалиста: не исключено, что жесткие производственные планы завода оказались бы в своем влиянии на студента более сильными, чем чисто учебный вузовский процесс, и студент попал бы «между двух огней». Между тем практическая деятельность должна подкреплять учебную программу, но не отвлекать от нее и не подменять ее. Практическую деятельность студента надо было поставить под постоянный контроль вуза и учебных программ. Тогда и появилась идея создания собственного студенческого НИИ.

Находясь под эгидой вуза, студенческий НИИ больше не имеет «других хозяев» и всегда оставляет за собой возможность выбирать заказчика. Другими словами, заказчик не в силах навязать СНИИ свою тему, и потому студенты работают в своем научно-исследовательском институте только над тем, что органически связано с учебным процессом. В остальном же работа СНИИ ничем не отличается от работы обычных НИИ. Все, что делается в лабораториях СНИИ, имеет целью выход в промышленность. Коренное отличие, таким образом, определяется только одним моментом – правом выбирать себе тему для работы.

СНИИ создан при технологическом факультете Уфимского нефтяного института. Директором СНИИ является декан технологического факультета Лев Васильевич Долматов. Лабораториями и группами руководят преподаватели института, в качестве научных сотрудников работают студенты старших курсов.

...Так уж получилось, что, едва переступив порог кабинета профессора 3. И. Сюняева, я приобщился к проблемам «прилипания» и «смерзания» сыпучих материалов, прослушав историю товарняка с коксом. И потому сразу узнал о ниогрине. Этот ниогрин, к слову сказать, стал пробным камнем для студенческого НИИ и, может быть, во многом утвердил сам факт существования СНИИ.

Дело в том, что через этот удачно подвернувшийся первоначальный заказ СНИИ счастливым образом нашел свое межотраслевое поле деятельности. В большинстве промышленных отраслей есть мощные отраслевые НИИ, в которых сосредоточены крупные научные силы. СНИИ, который делал свои первые шаги, было бы очень трудно внедряться «на занятой территории» и выдерживать конкурс на зрелость с сильными отраслевыми НИИ. И вот первый же заказ случайно вывел этот маленький студенческий кораблик на просторы межотраслевых морей... Таким образом, были уточнены не только задачи СНИИ, но и его местонахождение в сложной иерархии отраслевых институтов.