Право на сенсацию

Это говорит один из самых выдающихся физиков наших дней, американский ученый Д. Дайсон.

Поразительным примером того, как новое открытие может быть не оценено даже самыми эрудированными специалистами, является случай с английским физиком Полем Дираком. Дирак в 1928 году написал уравнение, которое приводило к совершенно непонятным выводам. Смысл их пугал даже самого создателя уравнения. Уравнение сообщило Дираку, первому человеку на земле, о том, что существует антимир.

Дирак не был к этому подготовлен, у него никогда не было намерения искать антивещество,

и он долго не мог объяснить своим коллегам столь неожиданного решения этого уравнения. В течение нескольких лет существовал заговор молчания вокруг находки Дирака, пока он сам не понял поразительного факта: наряду с веществом в природе существует и антивещество.

Д. Максвелл, первым из людей узнавший о том, что Вселенная купается в океане электромагнитных волн, и записавший их свойства с помощью четырех лаконичных уравнений, долго пытался трактовать их физический смысл с помощью привычных ему моделей и аналогий. У него ничего не получалось! Он сам не понял, что оторвал физику от мира наглядных представлений и вверг ее в область абстрактных понятий. «Невозможно избавиться от ощущения, что математические формулы существуют независимо от нас и живут собственной разумной жизнью, что они умнее нас и умнее даже их создателей, ибо мы извлекаем из этих формул много больше того, что было в них заложено сначала» - так выразил свое изумление Г. Герц, обнаруживший реальное существование радиоволн и тем самым подтвердивший действительную, а не мифическую жизнь четырех уравнений Максвелла...

В каждом научно - исследовательском институте, в каждой лаборатории зреют открытия, без них невозможно движение науки. Но... Яблоки поспевают во многих садах. Какое из них окажется ньютоновым яблоком прозрения? Отгадать это, почувствовать - счастье, удача не только для ученого, но и для литератора, пишущего о науке. Конечно, грустно, когда он попадается на удочку недобросовестного человека, выдающего блеф за сенсацию. Но еще хуже, когда журналист, раз и навсегда испуганный окриком: «Сенсация - постоянный спутник лжеоткрытий, лжеизобретений», - будет избегать встречи с озарением, с удивительными вспышками человеческого гения, с сенсациями.

Как же быть с «сенсациебоязнью»? Попробуем уточнить само понятие «сенсация». Не будем пытаться дать собственное определение этому понятию. Обратимся к Большой Советской Энциклопедии: «Сенсация - событие, вызывающее возбуждение, широкий интерес; также впечатление, произведенное этим событием».

Верно. Научное открытие всегда вызывает широкий интерес. И если в науке не бывает сенсаций, значит, не бывает... открытий. Ведь открытие - это вторжение в неведомое, оно всегда является событием, вызывающим широкий интерес, то есть сенсацией. Открытие и сенсация - синонимы! Любое открытие - это сенсация. Маленькая или большая, но сенсация.

Не странно ли звучит лейтмотив «сенсациебоязни» в XX веке?

Задача каждого ученого - получать новое. Так же, как токарь превращает болванку в деталь, а скульптор глину - в статую, научный работник стремится из формул и опытов построить модель окружающего мира или новую технику.

Конечно, выполняя, утомительную повседневную работу, ученый вовсе не ждет, что следующий шаг принесет ему великое открытие. Впрочем... Настоящий ученый наверняка живет с мечтой об открытии. О большом, сенсационном. Не сделав ни одного открытия, он будет считать свою жизнь неудачной.

Нильс Бор мечтал об ошеломляющей идее, способной вдруг озарить ярким светом клубок сомнений, неувязок, недомолвок, в который сплелись тайны микромира. Он даже называл такую идею «безумной» - она мечталась ему такой необычной, неожиданной, неординарной, что на первый взгляд могла показаться бредом... Когда Бор услышал о дерзкой попытке Паули и Гейзенберга трактовать законы микромира на принципиально новой основе, отличной от всего известного физикам, не укладывающейся в старые рамки. Бор сказал: «Все мы согласны, что ваша теория безумна. Вопрос состоит в том, достаточно ли она безумна, чтобы иметь шансы быть истинной. По - моему, она недостаточно безумна для этого».

Здесь идет речь об ожидании сенсационного прозрения. Этим ожиданием, как видно, объясняется и тот факт, что некоторые научные журналы отвергают статьи, в которых не содержится этой многообещающей «безуминки».

И когда читаешь очередную гневную статью против сенсаций, особенно если она написана ученым, всегда удивляешься: как может ученый не верить в возможность творческого скачка мысли? Как смеет считать науку неспособной принести неожиданность, сенсацию! Чем же, как не прыжком в неизведанное, являются все великие открытия? И особенно те из них, которые настолько опередили интеллектуальную незрелость современников, что не были ими поняты.

Многие физики говорят, что великое открытие никогда не приходит только в результате систематического развития {того, что было известно ранее. Самое существенное появляется в виде скачка, часто в форме внезапного озарения, не имеющего определенных связей с предшествующим. «Человек в процессе познания природы может оторваться от своего воображения, он может открыть и осознать даже то, что ему не под силу представить». Это слова Ландау. И предвидеть такой отрыв, такой прыжок действительно невозможно. Кто отважится сегодня предсказать, какая идея выведет из тупика физику элементарных частиц?

В одной из недавних научных статей читаешь: «Эволюция не идет вспять. Она пойдет только вперед. Но развитие может быть настолько неожиданным, что гадать о нем невозможно...»

Физики знакомы с магическим числом 137, которое получается из комбинации важнейших констант: скорости света, заряда электрона и постоянной Планка. Почему это число равно именно 137? Много предположений сделано по этому поводу, однако объяснение до сих пор не найдено. Нет никаких сомнений, что когда - нибудь физики докопаются до истины. Это станет большим шагом в познании природы. И разве это не будет сенсацией? Но...

«Я верю, - говорит Дирак, - после разрешения каждой проблемы будет оставаться по - прежнему великой загадкой вопрос о том, как поступить с остальными проблемами».

Великой загадкой! Если представить на секунду, что нас больше не ждет ни одна великая разгадка, ни одна научная сенсация, - замрет вся духовная жизнь человечества, остановится прогресс. К счастью, это невозможно, ибо прогресс вечен, как сама жизнь.

Конечно, нельзя гнаться за сенсацией во что бы то ни стало. Но изображать науку как стоячее болото еще более вредно, чем переборщить в восхищении ее достижениями. Особенно если такую точку зрения удастся привить и литераторам, пишущим о научном творчестве. Как можно забыть, что в этой сфере наиболее остро проявляется и дух романтики и азарт соперничества, вся неограниченная мощь человеческого разума!