Право на конфликт

Е. ЛОВЧЕВ. Я знаю, что тренеру нелегко. Но я убежден, что если тренер будет все горести и радости делить с игроками поровну, то конфликтов в команде можно избежать.

А. ГОМЕЛЬСКИЙ. А зачем? Я за конфликты. Считаю, что в команде они просто необходимы, Тренер не должен их бояться. Разумеется, говоря о конфликтах, я не имею в виду склоки и дрязги в команде, я подразумеваю открытый разговор о недостатках. В спорах, как известно, рождается истина. Главное – умение тренера использовать эти конфликты в интересах дела. Сами же конфликты в команде неизбежны. Вот самый простой пример. Два игрока борются за место в основном составе. Каждый старается доказать, что он сильнее. Конфликт выливается в острую конкуренцию, а от этого команда выигрывает.

Я убежден, что такие вот (я назвал бы их конструктивными) конфликты способствуют успешному выступлению коллектива. Я работал в рижском СКА. Тогда в этой команде играл Янис Круминьш, большой мастер, очень много сделавший для развития советского баскетбола. Он был всегда спокоен и добродушен. А в нашей игре, на мой взгляд, спортивная злость просто необходима. Поэтому я тогда умышленно шел на конфликт с Круминьшем. Пытался даже подчас обидеть Яниса, чтобы только расшевелить его. Но если это удавалось, то и я и вся команда были довольны: «Ну, Ян сегодня должен показать настоящую игру».

Он долго на меня обижался, пока не узнал причину всех наших ссор. Теперь мы с ним большие друзья.

Е. ЛОВЧЕВ. Далеко не бесспорная идея. Круминьш играл после конфликтов с вами лучше. Но другой спортсмен, окажись он на месте знаменитого баскетболиста, мог бы

повести себя иначе. Обычно обиженный человек не стремится выкладываться, полностью отдавать свои силы команде, где его обижают. _

А. ГОМЕЛЬСКИЙ. Я ведь хорошо знал Яниса. Знал, что он относится к числу тех спортсменов, которые могут загореться только после того, как тренер накричит на них, а еще лучше (не улыбайтесь!) – если обидит. Прекрасно понимаю, что у других, а таких большинство, после обиды руки опускаются и они уже ни на что не способны. Но ведь к каждому игроку должен быть свой подход. Таким вы видите тренера?

Е. ЛОВЧЕВ. Да.

А. ГОМЕЛЬСКИЙ. Более того, тренер, считаю я, порой может вызвать в команде искусственный конфликт, чтобы создать здоровую и острую конкуренцию.

Помню, в сборной СССР, которую мне недавно снова поручили возглавить, было некогда две пары защитников и два звена нападения. В одном – Яак Липсо, Владимир Андреев и Модестас Паулаускас, а во втором – Геннадий Вольное, Анатолий Поливода и Прийт Томсон. Эти звенья и на тренировке и в игре пытались всячески доказать друг другу свое превосходство. Они всегда были недовольны, если тренеры давали одному звену играть дольше, чем другому. Поэтому во всех матчах звенья стартовали по очереди, и никто не мог определить, какое же звено основное.

Такая конкуренция – дело хорошее. Но редко она бывает бесконфликтной. Помню, ребята на тренировках играли друг против друга очень жестко. И во время матча и после поединка игроки этих звеньев вели иногда нелицеприятную полемику. Но тем не менее такая конкуренция способствовала, улучшению тренировочного процесса и, на мой взгляд, помогла тогда выиграть первенство мира.

Но не всегда я оказывался прав. Например, сейчас бы я не стал выводить из команды такого спортсмена, каким был Юрий Корнеев. А тогда я это сделал. Мне казалось, что этим я повышу свой тренерский авторитет...

Корнеев, безусловно, был одним из талантливейших наших баскетболистов, но отличался очень трудным, несдержанным характером. Когда в 1965 году сборная страны готовилась к турне по США, Корнеев был в хорошей спортивной форме, но по-прежнему вел себя своенравно. Он мог спорить с наставниками, постоянно выдвигать свои доводы, которые в большинстве случаев шли вразрез с моими указаниями.

В подобных ситуациях тренер, теперь я уверен, должен быть более терпеливым и внимательным к своим подопечным.

Е. ЛОВЧЕВ. К сожалению, не каждый тренер самокритичен. Мне самому приходится часто страдать из-за своего характера, поскольку я все время вступаю в полемику с тренерами. И происходит это не оттого, что я не беспокоюсь об авторитете того или иного наставника. Я уважаю тренеров, знаю, как тяжела их ноша, но тем не менее порой спорю, чтобы найти правильное решение.

Мне кажется, мои отношения с Валерием Васильевичем Лобановским не стали складываться после того, как я начал высказывать свое мнение по поводу игры сборной. Мне не нравилось, что тренеры заставляют нас играть по строгой схеме. Но вместо того, чтобы объяснить мне свое решение (может быть, я и ошибался), Лобановский сначала промолчал, а через некоторое время стал выражать недовольство моей игрой, хотя, судя по объективным показателям, собранным научной бригадой, я шел далеко не на последнем месте. Нетрудно было почувствовать, что тренер не хочет, чтобы я выступал в сборной. Когда же я попросил, чтобы меня отпустили сыграть за «Спартак» в первенстве страны, Лобановский заявил, что коли я не хочу(!) играть в Монреале, то меня могут и не вызывать на сбор... А я мечтал выступить на Олимпийских играх.

Сейчас многие специалисты высказывают мысль, что футболисты сборной ни в коем случае не должны быть оторваны от своих клубов. Им обязательно нужно участвовать в чемпионате СССР. Именно об этом говорил я тренерам во время подготовки к Олимпиаде, чем вызвал еще большее недовольство Лобановского и Олега Петровича Базилевича. Я узнал не от тренеров, что не еду на Олимпиаду, узнал за три дня, а ведь они могли, наверное, объяснить мне что к чему.

Между тренером и игроком должен быть деловой контакт. В этом отношении мне нравится Игорь Александрович Нетто. С ним можно спокойно поспорить, высказать свою точку зрения по поводу состава команды или тактики игры, предлагаемой им на матч.

Я просто убежден, что в команде обязательно должен быть игрок, который не промолчит и выскажет свою точку зрения тренеру. От этого ведь дело выигрывает! Поэтому игроки, мне кажется, должны более активно участвовать в разработке тактических планов на игру.

А. ГОМЕЛЬСКИЙ. Безусловно, тренер должен прислушиваться к мнению спортсмена. Но для дискуссий надо выбирать подходящее место и время: едва ли уместны споры в ходе матча. В эти минуты требуется единоначалие.