– Ну, а дочь? – спросил я. – Неужели и она причастна огню?

– Да, – твердо сказал Постевой, – У нее профессия самая зажигательная, она артистка балета Красноярского ансамбля танца народов Сибири.

Почему-то у меня сложилось впечатление, что полковник Постевой сам уже на пожары не выезжает. Ведь он возглавляет особый отряд – учебный, где готовят младших командиров и специалистов пожарной службы. При отряде имеется пожарная команда, ее начальник – старший лейтенант Соловьев. Расположено «хозяйство Постевого», как говорили в армии, на бойком месте; в зоне действия команды такие важные и легковоспламеняющиеся объекты, как киностудия имени Горького и кинофабрики на ее же территории, киноинститут, телецентр, кинотеатр «Космос», парк культуры имени Дзержинского. Но ни студия, ни ВГИК, ни телецентр, ни парк, ни «Космос» не горели, а едва ли Постевой станет выезжать на мелкие пожары. Он и так загружен до предела: депутат районного Совета, член бюро райкома, активный деятель Комитета ветеранов войны. Но, сунувшись в шкаф за свежим блокнотом и по ошибке открыв не ту Дверцу, я вместо своей дубленки увидел полное снаряжение пожарного: брезентовый костюм, каску, кислородный аппарат.

– Сергей Игнатьевич, вы и сейчас выезжаете на пожары?

– Конечно, – сказал он удивленно, – а как же иначе?

– Но ведь не на все?

– Разумеется!

– Только на большие?

– Большой пожар не обязательно сложный пожар. А сложный пожар не обязательно большой в житейском представлении. Я уже говорил вам о скрытых пожарах. Недавно загорелся подвал в жилом доме. Домоуправление там веники хранило. Всего-навсего. И кто-то бросил горящую спичку. Веники, конечно, вспыхнули. А рядом, через помещение, – москательный склад: керосин, бензин, краски. Дым из подвала забил лестничную клетку и стал проникать в квартиры. Жильцы сверху кричат: «Помогите, задыхаемся!»

Прибывшая на пожар команда быстро установила дымоотводы, но они не помогли. Тогда двое пожарных в противогазах проникли сквозь клубы дыма на верхние этажи, разбили окна на лестничной площадке, и ток свежего воздуха проник в квартиры.

Но положение оставалось угрожающим. Попытки пробиться к очагу горения не принесли успеха, температура в подвале – под четыреста градусов. От жара погнулись железные балки перекрытий. В клубах дыма не разглядеть, где горит. Струи воды, направленные в исход дыма, не достигали цели, – решили, что очаг находится где-то за перегородкой.

Опытный офицер, руководивший тушением, применил воздушную пену, но и она не достигала очага горения. Тогда он приказал трем пожарным одеться в теплоотражающие костюмы. С кислородными аппаратами, обильно поливаемые водой из шлангов, они устремились с пенным стволом в зону горения. И на этот раз сработало. Измученные, грязные, прокопченные, вышли из пекла укротившие огонь бойцы. Вот какие бывают веники березовые!... Спросите – большой ли это пожар? Да нет, горение охватывало всего лишь пятнадцать квадратных метров.

– Сергей Игнатьевич, – сказал я проникновенно и даже закрыл блокнот, дабы создать атмосферу интимности и полного доверия. – А теперь о самом интересном, что было в жизни вашего отряда в прошлом году.

И сразу мне вспомнился один из бунинских рассказов; автор спрашивает зажиточного мужика, что было у него наиболее интересного в жизни. И мужик отвечает истово: интересного, слава богу, ничего не было, грех жаловаться.

– Журналисты – народ кровожадный, – улыбнулся Постевой. – То, что для вас «интересное», для нас чрезвычайное происшествие. По счастью, ничего особенно интересного не било. Никто не совершал смертельного подвига, не погиб и не покалечился. Схлопотал у нас один парень цветочным горшком по физиономии, зуб ему выбило, когда в окно горящего дома забирался, но это легкая травма. Другой руку о стекло порезал – мелкое происшествие. А интересного не было. Из гражданского населения никто не задохнулся в дыму и не сгорел заживо. Одна старушка попробовала, да ефрейтор Горбунов вынес ее по пожарной лестнице и получил внеочередной отпуск на десять суток. Еще один пятилетний пацан поджег квартиру и под кровать спрятался. Держался до последнего, но от старшего пожарного Подхватилина не ушел, несмотря на плотную дымовую завесу. Нашел его Владимир Подхватилин и, преодолев отчаянное сопротивление, вынес живым и невредимым из огня и тоже в отпуск к родителям отправился. Ну, а хвалить ефрейтора Карина за то, что вернул погорельцу толстую пачку денег, четыре сберкнижки и ларь с драгоценностями, я считаю унизительным для комсомольца. Это должно быть нормой поведения. Так что сами видите, жизнь наша простая и скромная. Была довольно напряженная профессиональная работа без всяких романтических приправ. Надеюсь, такой и останется. Что же касается меня самого, то есть люди, которым необходимы большие нагрузки, чтобы чувствовать вкус жизни. И если человек это получает, то он счастлив, и хвалить его не за что. Разумный эгоизм, как сказано у Чернышевского.

На этом мы и расстались, и Сергей Игнатьевич уехал в очередной, а не в наградный отпуск в Сочи. Мне лично январь не кажется самым лучшим месяцем для отдыха на Черноморском побережье: холодно, ветрено, неуютно, но ведь Сергею Игнатьевичу нет счастья без повышенных нагрузок...

Позже, уже в отсутствие Постевого, я познакомился с начальником пожарной команды отряда старшим лейтенантом Соловьевым, который ввел меня в повседневную жизнь части.

– А видели вы когда-нибудь Сергея Игнатьевича в настоящем деле? – спросил я.

– Еще бы! Не раз. Но больше всего мне запомнился давнишний пожар на комбинате «Правда».

– А разве там был пожар?

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.