Пост №1

С. МАЛАШКЕВИЧ. Наверное, вы правы... А что же с вами, было дальше?

Г. КОБЛОВ. В июле 1921 года меня вызвали в штаб и после обстоятельного разговора предложили ехать учиться в 1-ю объединенную командную школу имени ВЦИК, размещавшуюся тогда в Кремле. Честно говоря, не хотелось мне расставаться с товарищами. К тому же в Средней Азии, где я оказался в ту пору, борьба за Советскую власть только начиналась, у нас на счету был каждый боец. Но победило желание стать настоящим, грамотным командиром, тем более что я уже не представлял себя вне армии. Словом, поехал.

Дорога из Ташкента в Москву тогда была долгая и трудная. Чего только не пережили мы в пути: и бандитские налеты, и осады мешочников, и карантины. В общем, прибыли мы в Кремль, имея вид далеко не гвардейский, гимнастерки на нас едва держались, а мой товарищ и вовсе предстал перед начальником школы босиком: сапоги у него украли неделю назад. Но в школе отнеслись к этому с пониманием, оказалось, что не мы первые являемся в Кремль в таком виде. Нам выдали обмундирование и зачислили на первый курс. Так я стал кремлевским курсантом.

С. МАЛАШКЕВИЧ. Вы уже тогда знали, что вам будет доверено охранять Владимира Ильича Ленина?

Г. КОБЛОВ. Нет, конечно. Не все курсанты удостаивались этой высокой чести. Охрана ленинского кабинета и его квартиры поручалась лучшим из лучших.

С. МАЛАШКЕВИЧ, Значит, вы соревновались между собой за право быть назначенными на эти посты? Какие же требования предъявлялись тогда к курсантам вообще и как определялись лучшие?

Г. КОБЛОВ. Требования к нам были чрезвычайно высоки: Особенно по основным военным наукам. И обязательно курсанты должны были быть политически грамотными. Представьте, как нам было трудно, если едва половина курса умела читать и писать. С утра до семи вечера мы изучали военное дело, а потом занимались в общеобразовательной школе. Спать ложились только в 2 часа ночи. А еще нужно было выкраивать время для приведения в порядок своего внешнего вида. Комендант Кремля Петерсон и командир нашего эскадрона Гняздовский сурово наказывали за малейшую небрежность.

С. МАЛАШКЕВИЧ. Думаю, с тех пор требования к нам, солдатам Кремля, не стали ниже.

Г. КОБЛОВ. И не могли стать. На вас смотрит вся страна, весь мир. Ваша солдатская выправка, так же, как и выучка, эталон воинских качеств вообще. А что касается политической грамоты, то вам все-таки проще, чем было нам, ведь у каждого из вас за спиной минимум десять классов.

С. МАЛАШКЕВИЧ. Все верно. Но для того, чтобы быть эрудированным человеком, разбираться в международной обстановке, в экономике, ориентироваться в истории, знать основные ленинские работы, а этого требует служба в Кремле, как показывает практика, школьного багажа недостаточно. Мы многому учились и учимся уже здесь. Взять наш «Ленинский урок», на котором каждый комсомолец отвечает на вопросы товарищей, касающиеся истории Советской

власти, жизни и деятельности Владимира Ильича Ленина, текущих событий. Без знаний первоисточников здесь не обойтись. Но «Ленинский урок» – это не только теория. Каждый из нас должен на практике, то есть в службе, доказать свою... зрелость, что ли. А на мне двойная ответственность, как-никак, групкомсорг, значит, изволь показывать пример в боевой и политической подготовке и еще помогать товарищам.

Г. КОБЛОВ. Это хорошо, что двойная. Повышенный спрос с человека – все равно что дополнительная закалка для металла, он от этого только крепче становится.

С. МАЛАШКЕВИЧ. Григорий Петрович, мы вот с вами говорили о долге, мужестве, а какое качество характера вы считаете главным не только для военного, а для любого человека?

Г. КОБЛОВ. Трудный вопрос. Но ответить попытаюсь. Вот я заметил, что вы курите.

С. МАЛАШКЕВИЧ. Да.

Г. КОБЛОВ. Так слушайте. По указанию Ленина, всегда относившегося к курсантским нуждам очень внимательно, нам выделили под казармы взамен темного помещения другое – здание бывшего арсенала. И мы назначили субботник, чтобы очистить арсенал от хлама. Пришел на субботник и Владимир Ильич. Тогда-то я и увидел его впервые.

Работали мы в тот день с особым старанием и без лишнего шума; всех дисциплинировало присутствие Ленина. Во время перерыва кто-то из курсантов подошел к Владимиру Ильичу и, раскрыв портсигар, предложил ему закурить. Ленин поблагодарил, улыбнулся и рассказал, что еще, будучи гимназистом, баловался курением, стремясь выглядеть взрослым. Об этом узнала его мать Мария Александровна и попросила его бросить курить. «Я дал слово матери, с тех пор не курю, – сказал Владимир Ильич, – и вам не советую».

Так вот, я считаю, что одно из главных достоинств человека – это способность отвечать за свои слова. Понимаете меня, Сергей? Всегда, в любых жизненных обстоятельствах держать свое слово. Кстати, с тех пор я не курю.

С. МАЛАШКЕВИЧ. Спасибо, Григорий Петрович, я понял вас. Но вы так и не дорассказали о своей службе в Кремле.

Г. КОБЛОВ. Через некоторое время меня включили в группу курсантов, которая несла охрану особо важных объектов. Отбор в эту группу велся очень тщательно. Мы должны были иметь отличные оценки по всем дисциплинам, в совершенстве владеть личным оружием, обладать хорошей реакцией и так далее. Вот когда я почувствовал, насколько серьезное доверие оказано мне, сельскому парню, одному из сотен тысяч солдат революции, ведь я охранял величайшего человека на земле, самого Ленина. Я даже как-то вырос в собственных глазах.