Последнее странствие

В 1925 году был создан рукописный сборник «Универс», ставший своеобразной библией сектантов. «Универс» учил своих приверженцев: во дни царства антихриста истинно православные христиане ни о чем мирском не должны заботиться, смысл их жизни – сохранять свою веру неповрежденной. Печати в паспортах, разъяснял «Универс», – это печати антихриста. Поэтому истинно православные христиане после святого крещения забывают старое имя и берут новое, они живут вне официального мира и подчиняются лишь требованиям своей религии.

А требование этой «религии» было совершенно определенным и недвусмысленным: словом, а если возможно, и делом вредить Советской власти. И потому чекисты пошли по зловещим следам ИПХС. Десятки судеб, десятки жертв прошли перед глазами следователей. Кто они? Почему они решили примкнуть к секте, замкнуться в изуверской скорлупе? Чаще всего это темные люди, вовлеченные в паутину ИПХС хитрыми проповедниками, в других случаях это люди, затаившие лютую злобу на завоевания социалистического строя.

Нелегкая задача стояла перед Ловягиным и его товарищами по работе Юрием Сотниковым и Георгием Кислянским. Им предстояло восстановить биографии людей, задержанных в доме Кар-лина, выяснить, какую роль каждый из них играл в сектантском подполье.

Старец Варлаам сначала отказывался отвечать на вопросы. И только после очной ставки со своей бывшей послушницей Маргаритой неохотно заговорил. Вступивший в ИПХС еще до революции, Варлаам, он же Перевышин Григорий (Василий) Николаевич, за свою долгую жизнь не знал, что такое труд. Достигнув высокого положения в секте, став «старейшим преимущим», он, несмотря на преклонный возраст, сновал по разным городам, сколачивая звенья ИПХС. По его инициативе в 1960 году в Новосибирске и в 1963 году в Алма-Ате созывались нелегальные «соборы». Главари секты съезжались на эти тайные сборища, соблюдая все правила конспирации.

Ильин, который оказался Васильевым Александром Андреевичем, – в прошлом студент индустриального техникума. После прочтения «Универса» в голове его зароились честолюбивые планы. Решив, что четыре курса техникума – совсем немалое образование и что с его помощью со временем можно захватить в секте один из руководящих постов, он принялся изучать сектантскую литературу, одновременно составляя к ней собственные комментарии. Это его рукой была сделана такая весьма характерная запись: «Не один Нерон и Диоклитиос, гонители христиан, могли называться предателями, антихристами, а многие другие заслуживают это имя: революционеры всех красок, коммунисты».

Разговаривая с Маргаритой Творцовой, Зинаидой Дикаревой, Мирой Струнниковой, следователи слышали имя «Мина». И судьба людей словно бы разламывалась на две части: до встречи с этим человеком и после.

Жительница города Джамбула Мария Ивановна Богатырева была очень удивлена, когда ее вызвали к следователю. Но еще больше поразилась она, узнав, что следователя интересует... история ее замужества.

– Да что вы в самом деле! – в сердцах сказала она, поправляя под платком седые пряди. – Мне ли, старухе, вспоминать об этом! Когда это было? Лет тридцать пять тому назад... Да и жили мы всего года четыре. Ушла я от Богатырева. Хоть и не принято о покойниках худое говорить, никудышный он был человек.

– А разве Богатырев умер? – спросил следователь.

– Умер, батюшка, умер... Мне об этом его родной отец говорил.

И Мария Ивановна рассказала, что, выйдя замуж за Богатырева, она полной мерой хлебнула горя. Был он по профессии учитель, но работать ленился, а одной ей трудно было, конечно, прокормить семью. Потому и ушла от мужа с двумя дочками. Потом пыталась найти Богатырева, чтобы взыскать с него алименты. Вот тогда-то отец Богатырева и сказал ей, что сын умер. Одну дочь она схоронила в раннем возрасте, а другую, Татьяну, вывела в люди. Дочка окончила институт, и она, Мария Ивановна, давно уже стала бабушкой.

Следователь пригласил Богатыреву в соседнюю комнату.

– Скажите, пожалуйста, – сказал он, – вы случайно не знакомы с этим человеком?

Навстречу Марии Ивановне поднялся со стула бородатый мужчина. Она взглянула на него и ахнула:

– Алексей? Ты?..

Да, это был ее муж, Алексей Богатырев, учитель по образованию, злостный тунеядец по призванию, трус по характеру.

Алексей Богатырев, распустив слухи о своей смерти, женился вторично. Но и вторую жену бросил с ребенком.

В 1941 году его призвали в армию. В августе под Смоленском был легко ранен. Из госпиталя в свою часть не вернулся.

С тех пор – 22 года! – дезертир и двоеженец Богатырев Алексей Григорьевич, он же Серафимов Мина Михайлович, он же Яблонский Алексей Григорьевич, он же «инок Мина», жил на нелегальном положении.

И все эти долгие годы Богатырева скрывала, кормила, обильно снабжала деньгами подпольная сеть ИПХС. Все эти долгие годы рыскал затравленным волком по нашей земле злобный трус, давно ставший изменником, и плел паучьи сети для того, чтобы завлечь в них тех, у кого ослабла воля, кто потерял веру в свои силы.