Там, где когда-то Петр I устраивал потешные игры, сегодня вернисаж, ярмарка, мастерская...

Как только ступаешь на исторические тропинки и вновь протоптанные дорожки Измайлова, глаза разбегаются, не знаешь, куда смотреть, чем любоваться, что выбирать. Живопись и графика, скульптура и чеканка, матрешки и иконы, детские игрушки, стекло, металл, фаянс, керамика, ложки, поварешки, подносы расписные, календари рекламные, искусственные цветы... Что угодно для души. Причем душа, взыскующая высокого искусства, найдет совсем недурные пейзажи и натюрморты, серьезные живописные полотна, талантливо исполненные портреты. Человек, отдающий предпочтение модернизму, отыщет работы, сделанные по канонам любого «изма», а ежели простая душа тянется к коврику с лебедями, то и коврик отыщется, и более современные достижения кича.

Казалось бы, виват, ура! Да здравствует свобода творчества, выбора и предложения — но подождем бросать шапки вверх.

...Покровитель искусства Аполлон благосклонно взирает на своих служителей: творите! Но за Аполлоном неотступно следует бог торговли Меркурий с заповедями: торгуйте, обогащайтесь! Денежные купюры, витающие в измайловском воздухе, вовсе не художественный образ.

Пусть не думает читатель, что мы сейчас начнем подсчитывать деньги в чужом кармане, хотя, честно говоря, мы провели маленькое исследование и убедились, что миллионером здесь не стать. Сбыт не гарантирован: за день можно заработать и две сотни, и десятку. В среднем за месяц выходит рублей 400 — не такие уж большие деньги. Интересней другое: можно ли быть слугой двух господ? Как договорятся между собой Меркурий и Аполлон? Было бы ханжеством утверждать, что художник должен творить только ради идеи, сидя на черном хлебе и воде, «но все же, все же, все же...».

Высокий, художнического вида блондин при бороде и очках по-хозяйски расставил свои картины на зеленой лужайке. На сияющем, как лаковая миниатюра, черном фоне сочными красками изображены прозрачный бокал, несколько черешен на веточке, апельсин. Очень красиво, но глаза разбегаются: перед вами не один натюрморт, а штук десять, одинаковых, как двойняшки. За каждый — сорок рублей.

Такое впечатление, что художник просто нащупал золотоносную жилу и моет свой золотой песочек.

Измайлово, так и не став аккумулятором талантов, превращается в рынок.

Вырабатывается тактика. Главное — «охмурить иностранцев». Они — самые выгодные покупатели.

...А вот крошечные миниатюрки, изображающие времена года. Впрочем, автор трезво оценивает свою работу.

— Это отдельный вид искусства... Сувенир, — находит он нужное слово.

Молодой человек согласен, что на эти «сувениры» тратится много времени и сил, которые можно было бы посвятить поискам, совершенствованию мастерства. Но слишком уж заманчива возможность подработать: на стипендию не проживешь. Творчество для него — высокое служение богу Аполлону. А малевание на продажу — это по ведомству Меркурия. Подобный дуализм довольно популярен в Измайлове. Создается впечатление, что молодые художники, студенты училищ и вузов гонят от себя очевидную мысль, боятся взглянуть правде в глаза: нельзя делать одной рукой халтуру, причем откровенную, с полным пониманием этого, а другой — талантливые работы. Рука в конце концов только инструмент, картина пишется душой, разумом, сердцем, а в одной душе два бога редко уживаются.

«Перо, пишущее для денег, смело уподоблю шарманке в руке скитающегося иностранца». Эти слова Козьмы Пруткова, как мы видим, не устарели.

Давайте подведем итоги. Бесспорно, отечественные монмартры стали своеобычным окном в мир искусства, привлекли внимание к художественному творчеству тех людей, у которых знакомство с искусством не шло дальше вырезок из иллюстрированных журналов. Но...

Профессионалы негодуют: «Это же падение, начало конца для художника, я буду умирать с голоду — не сяду, как девочка, на панели...», «Я хочу уважать себя как художника...», «Лучшие работы мы сюда не несем...»

Можно говорить, что это позиция эстетов, замкнувшихся в башне из слоновой кости, но, как бы то ни было, именно эти художники определяют и поддерживают высокий уровень отечественной культуры. И если они будут продолжать бойкотировать народные вернисажи и ярмарки, то как бы не получилось, что их место займут люди более гибкие и податливые, не стесняющие себя жесткими эстетическими рамками. Этакие добродушные халтурщики, готовые работать по принципу «чего изволите?».

...Напрасно читатель ждет от нас каких-то конкретных рецептов. Давайте вместе подумаем, как сдержать бег быстроногого Меркурия, совершенно незаменимого в торговле, но вряд ли желанного гостя на празднике муз.

А пока что...

— Хорошо идут идиллические пейзажи и примитивизм, — откровенничает завсегдатай Измайлова.

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.