Слава показал мне некоторые заметки. О бригаде, о комсомольской работе, о дружбе...

Из записей В. Боброва: «Вчера исключили из комсомола Николая К. Исключили единогласно. Он бросил билет на стол: «Подумаешь, без вас проживу». Проживет, но как? Не слишком ли мы поспешили? Об этом, кстати, спросили меня в заводском комитете. А Прошин засомневался: «Райком не утвердит. ЧП – на тракторном из комсомола исключают, да еще где – в кузнечном. Лучшая первичная организация района»... Думаю, утвердят. Мы не сплеча рубили... Нужно быть добрыми, но не добренькими. Если есть в Николае еще совестливость, порядочность, сумеет снова стать на ноги. Ребята вокруг крепкие – хотел уйти из бригады, не дали. «Здесь напакостил, здесь и отмываться будешь», – резко сказали грубовато, но, по существу, верно»...

Два года был он секретарем цехового бюро. И неплохим секретарем. Именно тогда его наградили медалью «За трудовое отличие». Поступил в институт (тут и Валина заслуга: «...Скоро без инженерного образования и у молота нечего будет делать»), предлагали работу в райкоме инструктором. А его тянуло к молоту, к прессам, к ГКМ. Днем бегал, крутился в гуще ребят, гора неотложных, сиюминутных дел; ночью вдруг просыпался, курил, стоя у окна. На душе было неспокойно, чувствовал, что не может без кузнечного дела.

Из записей В.Боброва: «...никуда мне не уйти от молота. Видно, призвание это мое. Странно – призвание быть кузнецом? Ну, артистом, писателем, спортсменом, наконец. А то – кузнец. Каждый день возле огня и металла. А ребята из бригады встретили отлично: будто я и не уходил от них. Да и вправду не уходил – вместе работали, одно дело делали...»

И вот мы снова вернулись к началу нашего разговора, к вопросу о призвании.

Вячеслав рассказывал, что в кругу его приятелей тоже как-то зашел спор об этом. Летчик, артист, писатель – тут дело понятное, говорили ребята. Ну, а когда речь идет о рабочем, о токаре, слесаре, кузнеце, какое здесь может быть призвание, какой талант? Ремеслу обучили – и действуй!

– Вот ты, Слава, кузнец шестого, самого высшего разряда, ну и что, особый дар для этого нужен?

Тогда Бобров промолчал. Растерялся, наверное, не нашел нужных слов. А позже задумался: в чем же на самом деле секрет их мастерства и может ли каждый стать классным кузнецом? Вспомнилось, как говорил ему Яковлев: «Металл, он, Слава, живой, его душой чувствовать надо... А молот – продолжение рук твоих...»

Он видел, как тот же Яковлев или Михаил Аркатов, один из лучших кузнецов страны, Герой Социалистического Труда, показывал на тяжелом молоте чудеса, что сродни фокусам: многотонная громада молота, послушная чутким рукам кузнеца, мягко закрывала спичечный коробок, поставленный на попа, крышку серебряных карманных часов фирмы «Павел Буре».

Разве это не талант?!

Ну, а обыденная, каждодневная работа? И здесь от умения, таланта кузнеца зависит многое. Чем выше класс работы, тем меньше откованная деталь требует механической обработки. Ведь и на ковочных машинах можно сделать деталь «вчистую», а можно так, что после слесарям придется попотеть, доводя ее до кондиции.

Тут все зависит и от правильного нагрева болванки и от регулировки самой машины. Бобров отлаживает машину сам. Обучиться этому делу помог Яковлев, и теперь бригада обходится без наладчика. Бригадир взял на себя его работу.

В Москве, в Музее Революции, есть необычный экспонат. На постаменте словно памятник – колесный трактор. СТЗ-1, «Интернационал». Его трудовой стаж двадцать три года, 12880 гектаров земли поднял он.

Коленчатый вал к этой машине отковал комсомолец Анатолий Яковлев. А вал к юбилейному отечественному трактору сработал его ученик, кандидат в члены ЦК ВЛКСМ кузнец Вячеслав Бобров.

Что к этому добавить?..

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.