Этот удивительный, этот сказочный, этот неожиданный подводный мир... Ему посвящены поэмы и диссертации, он завоевывает умы и сердца лихих мальчишек, беззаветно ныряющих в глубину, измеряемую несколькими метрами, и маститых исследователей, опускающих свои батискафы на километровые глубины, казавшиеся еще вчера недоступными человеку. В мечтах и размышлениях о богатствах, таящихся в Мировом океане и на дне его, фигура кладоискателя давно уже стала архаикой, уступив место фигуре экономиста. Шагнули вдаль от берегов стальные опоры морских буровых, а на ватманах архитектурных мастерских рождаются дерзкие проекты подводных городов. Море необходимо человеку – и человек с неистовым любопытством изучает, разглядывает, восторгаясь и богатея опытом и знаниями, то, что предлагает ему щедрая и своенравная стихия.

Люди искали и находили под водой пищу, искали и находили затонувшие сокровища, искали и находили редкие полезные ископаемые. И еще они искали и находили под водой приключения, а без приключений, без радостных встреч с неимоверными, фантастическими, небывалыми – и все же реальными – чудесами жить людям стало бы, наверное, много скучнее.

Итак, чудеса морских глубин, подводные фантазии... Текст и фото мы перепечатываем из американского журнала «Нэшнл джиогрэфик».

И акуле не по зубам...

Валери Тэйлор

Сверкающие доспехи – идея, возникшая у моего мужа Рона при виде сетчатых стальных перчаток, в которых мясник разделывал тушу. «Такому материалу не страшны и акульи зубы», – заявил Рон. Наш сотрудник и друг Джеремайя Салливан, гидробиолог, разыскал у массачусетских промышленников Уайтинга и Дэвиса мастеров, которые выковали из нержавеющей стали 150 000 колец общим весом около 15 фунтов.

Мы испытали кольчугу у Сан-Диего, в Калифорнии. Мы приманили рыбами нескольких акул. Одна из них потянулась к макрели, которой я размахивала. Отбросив рыбу, я вместо нее сунула в разинутую пасть акулы свою руку. Челюсти сомкнулись, зажав мой локоть, и принялись терзать его. Я ждала крови и боли, но ни того, ни другого не было. Стальная сетка устояла перед работающими, как могучая острая пила, челюстями голубой акулы.

Кольчуга оказалась надежной! Но эти шестифутовые голубые акулы далеко не самые крупные представители своего вида. Теперь надо было повторить эксперимент в более сложных условиях. Нам удалось провести его, когда мы попали в Коралловое море у берегов Австралии. Один из ассистентов подстроил ловушку, чтобы заманить акул в кадр. С полдюжины серых рифовых акул одновременно ринулись за пищей. С приманкой в руке я замешалась в эту компанию, в это страшное скопление щелкающих челюстей и извивающихся тел. Вокруг меня со всех сторон были акулы – стремительные серые торпеды, так быстро мелькавшие на голубом фоне, что взгляд не успевал за ними следить.

Внезапно я почувствовала удар и услышала ужасающе резкий звук. Акула вцепилась в мое лицо, срывая шланг дыхательного аппарата. Я повернулась к Рону, ничего не видя, так как маска сразу же запотела. Ощупью нашаривая мундштук, я попыталась всплыть, но у меня не хватило сил. Костюм тяжелым грузом неумолимо тянул меня вниз, на дно.

...Я уже теряла сознание, когда Рон прижал к моему лицу мундштук. Я глотнула воздуху – обессиленная, потрясенная, ушибленная, но... живая.

Поднявшись на судно, мы рассмотрели четыре точечных следа, оставленных на моем подбородке зубами акулы. Она угодила в то место, где капюшон соединяется с костюмом. Крошечный шрамик навсегда останется здесь неизгладимым напоминанием о той минуте, когда в мое лицо впились зубы акулы.

Верхом на морском скате

Питер Бенчли

Из мрака бездонной пучины возникло нечто смахивавшее на огромный черный бомбардировщик, сбавило ход, выровняло курс и понеслось прямо ко мне. Приблизившись и обнаружив меня, чудовище приспустило крыло, норовя проскочить мимо. Я потянулся к нему и схватил одной рукой поверх открытой пасти, а другой уцепился за переднюю кромку девятифутового крыла. И мы отправились в путь. Смирный гигант прокатил меня неторопливо вдоль берега, опустил с 30 футов на 150-футовую глубину, покрутился там со мной в сумерках, пока не решил вдруг снова устремиться к поверхности. А затем, когда до нее оставалось 50 футов, он кувырнулся, сделав сальто в 360 градусов, вышел из пике и принялся вытворять вместе со мной, ослабевшим до дурноты, фигуры высшего пилотажа, как самолет на воздушном параде.

Мы натолкнулись на этого ската семейства мантов случайно. Вместе с двумя специалистами по подводным съемкам, Стэном Уотермэном и Говардом Холлом, я делал фильм о богатом и многообразном подводном мире вокруг горы (остатков затонувшего когда-то вулкана) в Калифорнийском заливе, который здесь именуют морем Кортеса. Манты часто скапливаются в местах, где глубинные течения проносят макропланктон – основную пищу этого семейства скатов. Но обычно они избегают контактов с людьми.

Однажды нам попался особенно крупный экземпляр – шириной 18 – 20 футов, двигавшийся на удивление медленно. При ближайшем рассмотрении обнаружилось, что скат угодил в рыбачьи сети и, разрывая их, получил довольно серьезные повреждения. Застрявшие в ранах обрывки препятствовали заживлению, а их волочившиеся за мантом концы мешали свободе его движений.

Позднее в тот же день Мишель Биндер, молодая женщина из нашей бригады, спустилась под воду, добралась до манта и уселась ему на спину. Она очистила раны, тщательно обработала их и стянула края. Скат вел себя спокойно. Почувствовав облегчение, он не стал удирать, но явно приободрился и до тех пор катал изумленную женщину, пока в ее аппарате не иссяк запас воздуха.

В последующие три дня мант с готовностью возил на спине всех желающих. Только дважды он выразил недовольство. Один раз, когда Стэн случайно задел его по глазу. Взмахнув похожим на крыло плавником, скат двинул Стэна по физиономии и до крови рассек ему губу. В другой раз причина, видимо, была просто в дурном настроении. Скат перевернулся на спину, как собака, требующая почесать ей живот, но к себе никого не подпускал.

Остальные манты избегали и сторонились нас до последнего дня. А тут один из них появился с присосавшимися к нему с двух сторон реморами. Горди, сын Стэна, мгновенно схватил их, намереваясь отцепить от манта. Но это ему не удалось. Тогда он, держась за них, как за мотоциклетный руль, умчался на скате в темноту.

Мы долго толковали о том, почему манты сделали для нас исключение и пошли на такой несвойственный им контакт. Вероятно, решили мы, они приняли нас за еще один вид ремор или каких-то иных паразитов, докучливых, но безвредных, которых они привыкли стоически терпеть. Как бы то ни было, нам эти примитивные животные доставили много радости. И, покидая подводное царство, мы подняли тост за мантов и за отважную Мишель – нашего собственного Андрокла*.

• Страницы:
• 1
• 2
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.