Подвижная засада

— Подвижная засада, говорите? Вообще-то план заманчивый, но довольно дерзкий. Надо все как следует обмозговать. Рисковать мы не имеем права.

Через несколько дней Кузнецова пригласил к себе Лукин.

— Очевидно, Николай Иванович, придется все-таки осуществить вашу операцию «Подвижная засада».

— Вы не шутите? — Глаза Кузнецова заискрились радостью.

— Нет, серьезно. Нам сообщили, что в Киев съехались на совещание высшие гитлеровские офицеры. Из Ровно тоже кое-кто пожаловал. И когда они будут возвращаться, нужно их встретить. Мы сможем получить кое-какие сведения, а вы приобретете приятного собеседника.

...Зима в сорок втором году началась рано. Было лишь начало декабря, а снега уже успело навалить, как в лютую февральскую вьюгу, и мороз пробирал до костей. В один из таких зимних дней на шоссе Ровно — Киев, неподалеку от Тощи, появилось пять подвод. Краснощекие полицейские, сидевшие на них, горланили пьяные песни, ругались и дымили вонючим самосадом.

На первой подводе сидел с гордо поднятой головой немецкий офицер. Он ехал молча, всматриваясь в каждую встречную машину и лишь изредка небрежно приподнимая руку в ответ на приветствия немцев.

А крестьяне, едва заметив первую подводу, разбегались кто куда. Они-то прекрасно знали, что может произойти, если такая пьяная свора ворвется в село: разнесет все дотла, на прощание подожжет несколько хат и с ревом помчится прочь.

Но эта экспедиция была какой-то иной. «Наверное, уже где-то побывали и насытились до отвала», — думали люди, когда обоз, не останавливаясь, проезжал через село. И никто не обращал внимания на то, что впереди и сзади подвод метров за сто друг от друга шло по два человека.

Двадцать вооруженных партизан, не торопясь, двигались по шоссе. Среди них были наши разведчики Коля и Жора Струтинские, Миша Шевчук, Коля Приходько, Валя Семенов, Боря Сухенко, Коля Бондарчук, Саша Базанов, Петя Дорофеев. Каждый был тщательно проинструктирован, что ему следует делать.

Мише Шевчуку и мне выпало быть сигнальными, так как мы уже несколько раз побывали в

Ровно и довольно свободно ориентировались в знаках отличия немецких офицеров.

— Смотрите, хлопцы, — предупредил нас Кузнецов, — по воробьям не бейте. Нам нужен «гусь», который возвращается из Киева с совещания.

— Если замечу майора или офицера более высокого ранга, тогда и подам сигнал, — ответил я Кузнецову.

— Да, не ниже майора. Мелкота нам не нужна. Помните, хлопцы, от вас, сигнальных, будет зависеть успех операции.

И теперь, шагая первым в подвижной засаде, я все время помнил об этих словах Кузнецова. И пропускал машину за машиной, пропускал, так как никого подходящего не видел.

Петя Дорофеев, шедший за мной с противотанковыми гранатами, нервничал. Не раз, увидев приближающуюся машину, он кричал мне:

— Давай, Коля, по этой будем бить!

Я уже сам было готовился к действиям, но, разглядев неказистого интенданта или же пассажира в гражданской одежде, сдерживал себя и, пропустив машину, делал знак Петру: нельзя.

Так мы двигались несколько часов. Начало смеркаться, а «гусь» так и не попадался. Под вечер повалил снег, за дорогой стало трудно следить. Наверное, сегодня уже ничего не выйдет. Придется ни с чем возвращаться в отряд.