Среди вновь вступающих в союз комсомольцев много сырых, не вываренных еще в пролетарском котле деревенских ребят. Придя на завод, вступив в комсомол, они приносят часто чужие настроения, с большим трудом разбираются в сложной обстановке социалистических будней. Задача более старых комсомольцев - помочь им, ответить на недоуменные вопросы, показать, что трудности, испытываемые нами сегодня, не могут заслонить солнечной перспективы социалистического «завтра».

Очерк сотрудника «Смены» тов. М. Михасева и ставит этот вопрос. Обрисовано недоумение парня, вступившего в дни ленинского набора в комсомол, тов. Михасев не сумел, однако, устами старого комсомольца дать ему удовлетворительного ответа. Мы ставим, поэтому, очерк на обсуждение читателей «Смены». Пусть напишут нам, - кто из собеседников прав, пусть расскажут, - отражает ли Лободаев настроения части новых комсомольцев, пусть дадут ему коллективный ответ. Давайте коллективно обсудим очерк.

- Вот ты говоришь: Днепрострой... И на кружке то же самое. Да что с того? Я вот у тебя опрашиваю: почему нет радости в жизни? Когда - то были праздники, а сейчас ничего нет, нет радости, нет того, чтобы коллективно праздник проводить. Куда ни пойдешь - везде о промфинплане говорят. Надоело. А на улицах хвосты за папиросами. Папирос, понимаешь, нет. Я и спросил у нашего руковода - почему кризис на папиросы, чем объясняется такое явление? А он мне о Днепрострое заливает. И вот, понимаешь, у наших ребят упадочное настроение замечается, и как - будто я и в комсомол не поступал, а как был беспартийный фабзаяц, так и остался. И все наши ребята из леинабора такого мнения, что комсомол ничего не дает, даже удостоверений до сих пор у большинства нет. Райком говорит, что нет у них платных работников, некому писать.

- Разве в удостоверении гвоздь?

- Знаю, что не в бумажке гвоздь. Даже стих такой есть. «Я ношу партбилет не в кармане - в себе». Я это понимаю, но вообще (замечается такой беспорядок и нечуткое отношение, что даже удостоверений не выписали. Знаешь, как я поступал? Фира, техсек, подходит во время перерыва - и прямо: «Лободаев, ты комсомолец? Нет? Ну, так я тебя запишу»... А я даже обдумать не успел - ведь это шаг в жизни, вроде как женился или кто - нибудь из своих помер. А она прямо: «Комсомолец? Нет? Ну, так я тебя запишу»... Потом вызвали на бюро, спросили, что такое комсомол - такой легкий вопрос. Я, конечно, ответил, но, знаешь, как - то казенно получилась, сказал слово да и только. Записали в политкружок. Занимались мы в маленькой комнатке, около уборной. Руковод был у нас хороший парень, студент, во все говорил, как по книжке, а ребята спрашивают насчет мыла - почему мыла нет и вообще относительно снабжения, относительно расценков или как организовать производственную коммуну, чтобы было крепко, Был у нас на заводе такой факт: ударники организовали производственную коммуну, поднимается производительность труда, а заработок квалифицированных падает - увеличивается заработок неквалифицированных. Так даже комсомольцы бежали из этой коммуны. Черт его знает, какие тут нужно принимать меры - как ты думаешь? Но постой, я тебе расскажу про Сережку. Ты знаешь Сережку - он всего 7 месяцев, как из деревни, Андрюшки Корчагина брат. Он тоже со мной поступал. Парень сырой, необработанный, а тут его кто - то накрутил, так он на общем собрании по квартирному вопросу крикнул: «При Штрейбе с рабочих столько не брали»... А Штрейбе - бывший хозяин завода. Ну, Сережку, конечно, взяли в оборот. Позор, контрреволюционные реплики бросает, а, еще вступил в комсомол. Он молчал - молчал, а потом сразу: «Вот вам ваш билет, не нужно мне вашего комсомола»...

- Ячейка разбирала дело?

- Особенно не разбирали. И кто будет интересоваться, когда старому активу наплевать на леннабор, никакого внимания не обращает. А по - моему старые комсомольцы должны были по - товарищески относиться к новичкам и помогать им понять, что такое комсомол и как умирали на фронтах за революцию. Вот ты - старый комсомолец и член партии, а много ты со мной говорил, рассказывал? Ты скажешь, что занят учебой, но ведь все говорят это самое. Сегодня, кажется, первый раз мы с тобой так. И мало того, что поговорить не с кем, так даже такие факты замечаются, что старый комсомолец - квалифицированный рабочий - отказывается учить квалификации нового паренька - тоже из леннабора. По - моему это нездоровое отношение, такие факты надо пропускать в газету, чтобы в комсомоле не было вражды между старыми и новыми комсомольцами.

- Ты взял нагрузку в ячейке?

- Да, членские взносы в МОПР. Но это неинтересно. Бегай за каждым, наклеивай марочки. Ты знаешь, я выписал «Изобретатель», люблю читать про новые изобретения. Познакомился с одним парнем из МВТУ, он тоже изобретатель и говорит, что наша Ярославская электрическая дорога никуда не годится, а нужно строить новую - на шарах. Умный парень, я с ним однажды целый вечер говорил, так пришел в общежитие и так хорошо на душе и всякие планы в голове роятся. Я ведь тоже изобретательством занимаюсь. Есть у нас кружок технической грамоты. Ребята здорово интересуются, но ячейка не руководит. Или, может быть, плохо составлена программа? Не знаю. Но ребята хотели бы научиться разбирать чертежи, чертежи понимать, а нам преподносят одну теорию. И вот ты говоришь - «нагрузка». А я тебе скажу, что у нас большая часть леннабора вовсе ничего не делает. А у актива по 9 нагрузок. Факт. Когда принимали - шум устроили, конференция, оркестр, приветствия, а по существу - пустое все. Сколько месяцев бьемся, чтобы литературу прислали - нет литературы. Может на других заводах другое положение. Мне товарищ с «Вагжановки» писал.

Тоже интересный факт: парень три месяца тому назад, подал заявление, бюро утвердило, а заявление пропало и теперь неизвестно: комсомолец он или не комсомолец. Бюро считает, что комсомолец, а райком не считает. Нагрузки никакой не дали. Только секретарь и агитпроп носятся. Устраивается вечер самодеятельности, - пишет парень, - секретарь на сцене, а агитпроп сторожем у дверей. Да ты не думай, что я упадочник, что все про отрицательные факты тебе рассказываю, а только наболело, так я все крою, как есть.

Вчера выходной был у меня. Поехал с ребятами в Кусково, предварительно купили зубровки и огурцов, выпили, погуляли. Как - будто весело было и как - будто невесело. Камень какой - то в груди. С ребятами не поговоришь - засмеют. Вот я встретил тебя и рассказываю. А я «е упадочник. Когда Маяковский застрелился, так я осуждал, а Гаврик Преображенский говорит: «Сосунок, не знаешь, что такое баба - из - за бабы из партии выйти можно и с собой на месте покончить»... Я выступил против, как леннабор, «о опять получилось, как тогда, когда принимали: сказал слова да и только...

- Но почему ты про все это не мог сказать на ячейке?

Погоди, Лободаев. Это хорошо, что ты вое сказал. Дело ведь серьезное. Ты говорил: «Вот ты старый комсомолец, член партии, а ни разу со мной не говорил по душам». Это правильно. И потом ты говорил о Днепрострое и хвостах за папиросами. Хорошо. А ты послушай, что я тебе скажу. Был я этим летом в Добруше, на писчебумажной фабрике, производственную практику проходил. Случился там прорыв, вода пробила плотину, фабрика стала. Все мы бросились копать землю, засыпать реку перемычкой, чтобы поднять воду на уровень. День и ночь работали, по 18 часов работали - фабрику спасали и промфинплан тоже. Слушай, Лободаев. С лопатами стояли не только мы, взрослые мужчины, но стояли жены рабочих, беременные женщины стояли, которым такая работа не разрешается, ребятенки голопузые тоже работали. Засыпали мы сразу с обоих берегов. Все ближе и. ближе сходятся на реке концы перемычки, а работать все тяжелее становится. Сопротивление большее. Есть на это научный закон. Но чем больше сопротивлялась вода, чем яростней она била в проход, те: м дружнее мы подавали землю и опрокидывали биндюги. Ребята не уходили с реки домой. Тут работали, тут же костры жгли, спали и закусывали.

Несколько раз река размывала нашу перемычку. Мы снова грузили землю и навоз и затыкали щели. Позади нас лежала огромная потухшая фабрика. Надо было осветить ее окна, завертеть трансмиссии, пустить ролы, пустить машины и галандры. Знаешь - какой у нас бумажный кризис, а ведь каждый день простоя обходился фабрике в 50 000 рублей. И вот мы кончали перемычку. Надо было заткнуть последнюю щель, где вода била со страшной силой. Один бывший чекист - рабочий механического цеха - и один комсомолец стянули майки и бросились в воду. Течение относило их в сторону, они бешено работали ногами и руками. Казалось, что вот - вот погибнут люди. Но не погибли ребята, а победили воду, заткнули проход лозой и мешками с землей. И ты вот подумай, Лободаев, разве это не была радость, когда мы на завтра пустили фабрику? Это была настоящая радость в жизни. И вот еще что пойми: ведь так все в нашей жизни, как с той перемычкой. Мы наступаем, а навстречу сопротивление, трудности. Но ведь за трудностями победа. Вот ты увидел, что папирос не хватает и раскис. А считаешься ленинского набора. Ленинского - понимаешь ли ты это слово, парень? Вот подумай - как бы Ильич посмотрел на такого комсомольца, у которого из - за нехватки папирос или чего там руки опускаются. Раскис, приуныл, а что жизнь кругом на чистую переделывается, что у нас в каждом районе дела днепростроевского масштаба делаются - этого ты не видишь.

Где твое место в организации? Не нашел ты своего места в организации. Хуже нет. Вот поэтому и не видишь радости в жизни. В зубровке эту радость ищешь, потом шкурником станешь, сволочью, а ведь парень ты честный, из тебя может толк выйти. Я понимаю, что погулять хочется. Да вот гулянка у тебя скверная получается, вредная, в разрез с нашей линией идет. Не одного тебя винить надо. Не умеем мы в комсомоле работать с новыми людьми, с леннабором, с такой вот зеленью. И правда, что старый актив далек от новичков. Я думал о там, что вот комсомол - организация с такими боевыми традициями, с такой замечательной историей, а как у нас передаются эти традиции, эта история?

Ты вот, Лободаев, знаешь по - настоящему о комсомольцах 1919 года - года, когда целые комсомольские конференции отправлялись на фронт? Слыхал о комсомольских пулеметных ротах? Мой товарищ, Гатовский, погиб под Молодечно, он был комсомольцем и умер со счастьем. На то - комсомол.

Что ж ты думаешь, те ребята, которые со мной фабрику спасали, не чувствуют того, что Гатовский в сердце нес, когда под пули шел? А я видел, как они соревновались. Как боролись за знамя - приз, как подписывались на заем, как приезжего немца - монтера по фабрике водили и новые машины показывали:

- Ты сам ударник?.. Ну, вот. Узко мы рассуждаем часто, не умеем связывать одного с другим - вот как ты никак не свяжешь Днепростроя с хвостом за папиросами. Радость есть, Лободаев. Ты это правильно сказал, что в комсомол вступать - это не просто записаться, что это шаг в жизни. А ведь самое главное в этом шаге что? Самое главное, что в организацию вступил, в коллектив вступил, что судьбу свою связал с тысячами таких же судеб. Ты должен пойти и все то, о чем говорил мне, выложить на ячейке, все сказать до конца. Так поступают комсомольцы. Да, кроме того, работать надо. Нечего ждать, пока кто - нибудь за рукав потянет. Сам иди. Что - ж ты молчишь, брат? Или ты не согласен?

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.