Восхождение окончено. Трое штурмовиков спускаются вниз, в ледниковый лагерь, откуда велись осада и штурм вершины. Это «вниз», впрочем, весьма относительно: лагерь расположен на высоте 4600 метров.

Сидя в своей палатке, Горбунов задумчиво рассматривает мертвенно - белые, отмороженные и окровавленные пальцы своих ног. Мы тщетно допытываемся у него подробностей героической победы.

- Когда - нибудь, - говорит он, - пусть хоть немного уляжется весь этот сумбур впечатлений... Но Аболаков... Аболаков. Это - львенок пика Сталина. Храбрость и спокойствие. Ему мы обязаны успехом и жизнью.

В соседней палатке неподвижно лежал Гетье. Сердце, расшатанное страшным трехдневным припадком на высоте 7 тыс. метров, работало с перебоями. Он все еще не мог принимать пищи. С трудом выдавливал из себя отдельные слова:

- Аболаков... феномен... железный человек... машина...

А «львенок пика Сталина» в это время блаженствовал, растянувшись на большом камне и подставляя крепко сбитое, покрытое рыжеватым волосом тело палящим лучам горного солнца. На его лице, обросшем пучками торчащей во все стороны бороды, не было следов страшного, нечеловеческого напряжения и усталости, которые легли на лица Гетье и Горбунова провалами щек, морщинами и темной синевой глазных впадин. Только кожа на скулах была слегка прихвачена морозом.

Мне он никогда не напоминал львенка. Медвежонком казался он мне, приземистым таежным медвежонком, этот коренастый, упористый сибиряк, со своей развалистой походкой, с мягкой, литой мускулатурой и безмятежным взглядом голубых глаз. За три месяца трудного и опасного похода мы ни разу не видели его усталым, сердитым, раздраженным.

Пик Сталина по-прежнему высился перед нами мощным массивам камня, льда и фирна. По - прежнему грани его ослепительно отражали солнце и чернели скалы страшного восточного ребра. Но снежный великан потерял для нас обаяние своей таинственности: нога Аболакова ступила на нетронутый фирн его вершины, и где - то в белых просторах крутился пропеллер установленного Годуновым и Аболаковым метеорологического самописца, отмечающего силу и направление ветра и передающего свои записки автоматическими (радиосигналами вниз, на обсерваторию на леднике Федченко.

Победа над горой далась нелегко. Осада и штурм длились полтора месяца.

Аболаков, Гетье и Гущин поднимались по огромному леднику, вытекающему из Мульды между восточным и южным ребром пика Сталина. Медленно, шаг за шагом брали они крутой белый бугор, вбивая в плотный фирн острия кошек. Так же медленно ползла вверх по шкале стрелка анероида, показывающая высоту: 5000 - 5100 - 5200.

Ледник поворачивает направо. После поворота начинается лавинный участок глетчера. Огромные снежные карнизы нависли над обрывом фирновых полей, соединяющих южное и восточное ребро. Сотни тысяч тонн снега и льда висят над кручей, готовые низвергнуться стремительным обвалом и похоронить под собой три маленькие фигурки, затерявшиеся на широком русле глетчера. Альпинисты продолжают подъем, восходят к крутым скалам. 200 метров по каменной круче, и они на маленькой площадке. Здесь стоят три палатки - лагерь «5600».

С трех сторон - обрыв. С четвертой, на 800 метров вверх, - крутое скалистое ребро. Это самая трудная Е опасная часть пути «а вершину. Километровые пропасти разверзаются по обе стороны ребра. Шесть жандармов - шесть скалистых массивов - встают на ребре отвесными стенами, преграждая дорогу. Через них надо перелезать. Сланцы скал предательски рыхлы. Каждый уступ, каждый камень грозит обвалом.

В сущности, даже неизвестно, можно ли преодолеть последние массивы: при прошлогодней разведке Горбунов и Гетье поднимались только до подножья третьего.

Но другого пути на вершину нет. Надо форсировать страшное ребро, перейти с него по узкому снежному гребню на огромные фирновые поля и по некрутым переходам этих полей добраться до вершины.

Аболакову, Гущину и Гетье предстояло «обработать» ребро: найти самый легкий путь по массивам, сбросить все плохо лежащие камни, а в наиболее трудных местах вбить крюки и закрепить веревки и веревочные лестницы.

Предстояло, кроме того, поставить промежуточные лагери: на высоте 5900 метров - между вторым и третьим жандармом, на 6400 метров - на фирне, над ребром и на 7 тыс. метров - у подступов к вершине.

Тогда по ребру смогут пройти носильщики, неся наверх тяжелый самописец. И тогда штурмовая группа, поднимаясь от лагеря к лагерю, сумеет, быть может, преодолеть нечеловеческие трудности восхождения и достигнуть вершины высочайшей в СССР горы, вершины вознесшейся на 7495 метров над уровнем моря.

Первую попытку «обработать» ребро сделала группа в шесть альпинистов. Они вышли на бой с горой. Но погиб, сорвавшись со второго жандарма и скатившись вниз по фирновому склону, веселый Коля Николаев; при поисках его тела простудился и заболел воспалением легких Гон Харлампиев, выбыл из строя, потрясенный гибелью товарища и болезнью сына Харлампиев старший, Горбунов и Шиянов с самописцем были еще где - то в пути к ледниковому лагерю, Цак в маршруте с топографом отряда.

Продолжать работу остались трое: Аболаков, Гущин, Гетье. Альпинисты связываются веревкой. Первым идет Аболаков, вторым - Гущин, третьим - Гетье. Быстро прошли первый жандарм, миновали снежник между первым и вторым, очень осторожно поднимаются по сравнительно нетрудному второму жандарму. Слишком свежа в памяти картина смертельного полета Николаева.

Закреплены веревками на втором жандарме. По узкому крутому снежнику поднимаются к третьему. Здесь надо найти место для лагеря. Это кажется невозможным: негде поставить палатки. Находят трещину на фирне, вырубают на ней площадку.

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.