По следам «Вариола Вэра»

Георгий вернулся в свою лабораторию очень поздно. Но никто из сотрудников не расходился по домам: все ждали Николаевского. - Нужно шесть человек, чтобы закончить все анализы в течение суток, - сказал Николаевский после недолгой паузы. - Анализировать пробы - почти то же самое, что вступить в контакт с больным. Вам не требуется объяснять величину опасности...

- Георгий Петрович! - услышал он за своей спиной робкий девичий голос. - Можно сейчас приступить к работе?

Николаевский обернулся. У окна стояли три двадцатилетние лаборантки - комсомолки Зоя Виноградова, Женя Каткова и Марина Трунова. Это были его лучшие работники. В своем деле, требующем зоркого глаза, терпения и выдержки, они достигли почти совершенства.

- А вы понимаете, на что идете?

- А мы уже по два раза прививки сделали! - сказали девушки и покраснели. - И потом, хотите ли вы этого или не хотите, но мы вас все разно одного не оставим...

Николаевский попытался что - то возразить, но, увидев умоляющие глаза девушек, сказал коротко:

- Ладно! Спасибо! Идите переодеваться...

Вместе с Георгием в лаборатории остались доктора Ю. И. Литинский, А. М. Ошерович, Е. П. Пилатская, Ф. Г. Ицелес. Приступили к анализам. Исследуемые «летки живой ткани поместили в пробирки, заразив их жидкостью, взятой от больных. Час за часом в напряженной тишине наблюдали в микроскоп за бесцветными, отчетливо просвечиваемыми клетками, соединенными между собой извилистыми, причудливо изгибающимися мостиками.

В эту ночь мало разговаривали друг с другом. Ждали результатов. Когда за окном пробудилось бледное утро, все столпились у стола, где сидел Николаевский. В продолговатый черный окуляр отчетливо было видно, как с каждым часом клетки живой ткани темнеют, съеживаются и, сжимаясь, разрушают соединительные мостики. Продолговатые клетки превращались в зловещие черные пятна, расползающиеся на стекле. Это была мертвая ткань, пораженная вирусом. Такие же результаты были выявлены на всех остальных пробах.

Николаевский позвонил в Научно - исследовательский институт имени Мечникова. Оказалось, что там опыты дали точно такую же картину.

- Я твердо уверена, - взволнованно сказала заведующая отделом вирусологии кандидат медицинских наук Светлана Сергеевна Маренникова, - это вирус «ВВ»!

«ВВ»! Этот условный шифр понятен только специалистам - медикам. «Вариола Вэра» - «черная оспа».

«Вариола Вэра» - болезнь крайне опасная. И если не принять самых срочных мер, она может стоить многих человеческих жизней. «Черная оспа» легко передается от больных к здоровым людям даже по воздуху. Вирус оспы необычайно активен. Один больной может заразить сотни людей. Особенно восприимчивы к оспе дети.

Николаевский ещё раз просмотрел все анализы. Только сейчас ему стало ясно, почему врачи не сразу установили диагноз болезни художника К. Он заразился очень редко встречающейся в Европе разновидностью «Вариола Вэра», так называемой «пурпурной оспой», вызывающей ужасную сыпь, усиленный приток крови к порам кожи и мучительные судороги. Эта разновидность «черной оспы» - самая опасная и самая заразная из всех форм болезни... «Вариола Вэра» постучалась в двери Москвы...

Теперь начиналась самая ответственная часть работы. Разведка боем была закончена. Предстояло само сражение. Сражение, успех которого зависел от тщательно продуманного стратегического плана - плана борьбы за жизнь москвичей, ничего не подозревавших о грозящей опасности.

Три случая заболевания с полной определенностью подсказали, что теперь наибольшую опасность для окружающих представляют все те, кто находился в контакте с художником К. Это члены его семьи, родственники, друзья. Разыскать их и принять необходимые меры было не так уж сложно. Но опасаться заражения следует не только от (родственников и друзе покойного. Ведь художник К. по дороге в Москву и после возвращения общался с сотнями людей. С неумолимой очевидностью напрашивался вывод: надо найти всех этих людей! Это неимоверно трудно, но необходимо. Необходимо потому, что каждый из них представляет сейчас опасность для окружающих. Возможно, люди, встречавшиеся с художником К. после его приезда, находятся сейчас в Москве. Возможно, уже уехали. Последнее еще более опасно. Но все равно их надо искать. Искать незаметно для москвичей, чтобы не посеять ложных слухов, не вызвать паники. Искать, искать, искать...

Соколовский вызвал на совещание заведующую противоэпидемическим отделом доктора Самвелову, не один десяток лет проработавшую на городской санитарно - эпидемиологической станции. Она вошла к Соколовскому с подробной картой Москвы и записной книжкой, в которой были сделаны первые записи об экстренных мерах. Говорили очень кратко.

- Самолет, на котором прилетел художник К., делал посадку в Ташкенте. Там он принял на борт еще тридцать новых пассажиров. Всего в Москву доставлено семьдесят пять человек. Половина из них - иностранцы. Нужно как можно быстрее разыскать адреса и фамилии всех пассажиров, - говорила Самвелова. - Сейчас выяснилось еще одно обстоятельство: первый из заболевших от контакта с художником К., врач Т., уже будучи больным., дал несколько консультаций в одной из московских поликлиник. Он принял около ста двадцати пациентов...

Присутствующие обеспокоенно переглянулись.

- Нужно поднять их лечебные карточки в клинике, - продолжала Самвелова, - и немедленно всех разыскать. Другие больные, медсестра П. и художница Н., уже назвали людей, с которыми встречались накануне заболевания... Помните, товарищи: от того, насколько быстро мы установим наблюдение за людьми, находившимися в контакте с больными, зависит судьба города. Дорога каждая минута. Один за другим выходили из комнаты партийные и советские работники, сотрудники Управления внутренних дел Московского Совета, районных отделений милиции.