- Да чтоб ты сдохла!

- Вот как?! Хочешь чахоткой меня уморить, как и первую жену? Не пройдет номер! Я прежде тебя умирать не собираюсь.

Словом, ругань продолжалась у них без конца. Если схватятся утром, то ругаются до вечера, а если вечером, - то до утра, и снова начинают. Напоследок отец каждый раз кричал:

- Собирай свои манатки, убирайся вон! А мачеха сквозь слезы затягивала одну и ту же песню:

- Столько лет я своими волосами пол в твоем доме мела!... Моими заботами дети твои не плешивы и не слепы... Неблагодарный!

Иные дети растут в ласке, слушают сказки да колыбельные песни. А мы выросли под эту ругань. Мучили и травили нас в доме, мучили и отравляли нас и на табачном поле. Ах, этот табак! Каждый год отец брал в аренду пять - шесть денюмов земли и засевал их табаком. В эти годы ни брат, приезжавший домой на каникулы, ни старшая сестра, ни я никогда не высыпались. Ночью мы ломали в поле табак, а днем с утра до вечера нанизывали его на прутья. Мачеха к табачным листам даже не прикасалась и сердилась, когда ее восьмилетний сын принимался нам помогать. Отец на все это закрывал глаза. У него была одна цель: выручить несколько лишних сотен лир, чтобы скопить деньги на собственный дом.

Но получалось так: то год выпадал засушливый, то табак бывал дешевле шпината. Наконец, подзаняв немного денег, отец купил двухкомнатный домишко, который покосившимся фасадом кланялся улице. Поселилось нас там десять душ. Соседи говорили, что, когда мы ложимся спать, наши ноги торчат на улице и только головы помещаются под крышей. Но зато мы избавились от квартирной платы.

Как жаль, что отцу не пришлось вдосталь вкусить этой, казалось бы, спокойной жизни! Из отдела просвещения пришла бумага, которая испортила ему настроение. Точно подкошенный, опустился он на миндер в углу и сообщил нам черную весть:

- Надо держать экзамен, помощников преподавателей аттестуют.

- Чего с ними делают? - тотчас же вмешалась мачеха.

- Аттестуют! Темная баба, да знаешь ли ты, что такое аттестация?

- Знаю, не рычи, как собака...

- Ничего ты не знаешь! Не вводи в грех к вечеру. Если не выдержу экзамен, меня выгонят со службы, поняла?

- Поняла. Вот и хорошо бы! Меньше нос задирать будешь!

И снова пошла у них перепалка. Отец, как всегда, кончил тем, что заорал:

- Убирайся вон!

А мачеха опять ударилась в слезы, которым, казалось, не было конца, и завела свою песню:

- Волосами своими пол мела...

Наконец они замолчали. Отдышавшись, отец проговорил:

- Фахри, сын мой, дитя мое...

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• 8
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.