Пожалуй, самая жизнерадостная ария в самой веселой опере — ария Фигаро в «Севильском цирюльнике». Распахнув плащ, под которым проецируются атрибуты брадобрейского ремесла — от широкого ассортимента гребней до тазика для бритья — Фигаро озорно бренчит на гитаре, аккомпанируя своей песенке о вездесущем и всем необходимом малом:

Нужен я старцу, нужен красотке... Ля-ля-ля-ля!

— Фигаро?.. Я здесь!

— Фигаро?.. Я там! Первый фактотум — вот я каков!

А знаете, что такое первый фактотум?.. Поройтесь-ка в словаре. Порылись? Установили?.. Так вот. Фактотум происходит от латинских слов «фактотум», что означает «делай все». Иными словами, фактотум — это мастер на все руки.

Таким и был неунывающий коммунальник восемнадцатого века в короткой куртке — «фигарошке», с неизменной гитарой и с незаменимым парикмахерским инвентарем.

Сделав это небольшое музыкально-историческое отступление, мы хотели бы кинуть взор на современных Фигаро в отутюженных халатах, с электромашинками в руках. Нет, нет, вовсе никто и не собирается к нашим современным коммунальникам предъявлять столь разносторонние требования. От нынешних парикмахеров мы хотим лишь минимума — быстро и безболезненно нас побрить и привести прическу в планово-элегантный порядок.

Однако в последнее время наблюдается некоторое, так сказать, снижение уважения к представителям столь необходимой профессии. Может быть, этому способствовало появление домашних портативных электробритв и причесочных щеток с нейлоновым ворсом. Может быть, сказалось сужение круга былых фактотумных обязанностей... Больше того, замечено, что постепенно назрел конфликт между энтузиастами таких геройских специальностей, как шахтеры, сталевары, механизаторы, космонавты, и приверженцами прозаического парикмахерского ремесла. В художественной литературе и кинематографии ежели и выведен какой-либо парикмахер, так, будьте уверены, персонаж этот явно отрицательный, до краев наполненный набором несимпатичных пережитков.

А между тем попробуйте обойтись без товарищеской помощи наших родимых фигаро. Не так-то просто. И тут позвольте мне поведать одну историю, которая произошла совсем недавно в небольшом шахтерском поселке.

Было это под городом Новошахтинском. В поселке обитало несколько сот горняков и всего лишь один парикмахер. Это был парень лет двадцати пяти, крепкий и веселый, ну прямо под стать своему далекому предшественнику из комедии Бомарше и оперы Россини. Он исправно брил подбородки и подравнивал височки своим дюжим клиентам, успевая при этом отбиваться от их беззлобных шуток. Особенно донимал нашего героя один молодой проходчик по фамилии Нефедов.

— Тебе бы, Кеша,— говаривал проходчик,— при таких габаритах впрячься бы в вагонетку вместо электровоза... Ого-го, сколько бы на-гора сверх плана уголька выдали!..

Наш герой отбивался как мог. Он что-то твердил насчет того, будто у самого Нефедова хватает лошадиных сил, он доказывал, что без парикмахеров пока еще никак не обойтись народному хозяйству... Словом, назревал конфликт. Проходчик не унимался. Подставляя свои тугие щеки под бритву поселкового Фигаро, он тем не менее продолжал охаивать эту «прислуживающую бытоединицу».

— Может, ты и прав,— задумчиво молвил однажды Кеша,— может, и впрямь устарела моя специфика?.. Может, на заводях уже заждались моего персонального уголька?.. Поразмыслить треба.

Одним ясным зимним вечерком проходчик собрался было на танцы в местный Дворец культуры. Но, поглядев в зеркало, обнаружил, что его шевелюра приобрела, мягко выражаясь, малопривлекательный вид.

Проходчик ринулся к парикмахеру. Его прыть подогревала мысль о том, что на танцах можно встретиться с неким воздушным существом, совершенно не терпевшим неряшливости и неаккуратности... Дверь павильона, в котором обычно священнодействовал поселковый Фигаро, была заперта. Нефедов постучался с вполне оправданным нетерпением. Наконец ему отворили.

— Нету Кеши-то,— пояснили проходчику.— Переквалифицироваться решил. В вечернюю смену на шахту пошел. «Нарубаю,— сказал,— уголька больше, чем этот передовик Нефедов!»

Проходчик ушел, честя всех тщеславных брадобреев на свете. В течение месяца он не раз порывался постричься у Кеши, но тот рекомендовал перейти на самообслуживание:

— Пока не пришлют мне заменителя, стригись, браток, при помощи врубовой машины...

Проходчик оброс и загустел. Наконец не выдержал и вместе со своими столь же обеспокоенными дружками явился к парикмахеру с просьбой вернуться на боевой пост. Еле уломали гордеца...

— Ладно уж, согласен,— подытожил проходчик, когда под искусными руками Кеши его прическа приобрела пристойный вид,— нужны вы еще народному хозяйству, во как нужны!..

• Страницы:
• 1
• 2
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.