– Не забудьте прислать «атеэлку» через десять дней к этому месту, – оборвал я его причитания и бросился наперерез пассажирскому автобусу.

Надо было срочно уезжать: Полетаев мог и убедить молодого геолога не гоняться за двумя зайцами, когда один уже был в руках отряда – интересное рудопроявление в древних вулканических отложениях. Но рукопись тоже властно заявляла о себе, тяжеля мою полевую сумку.

С забытым в тайге комфортом доехал я до Читы. Вышел из автобуса, не зная, куда податься в незнакомом городе. И здесь увидел большой транспарант через дорогу: «Привет участникам Читинского семинара!» Тогда я понял, что не пропаду в Чите – устроюсь в гостиницу, если не как геолог, то как начинающий писатель. И я смело зашагал по улицам Читы, отыскивая вывеску «Гостиница».

Скоро я нашел новую гостиницу и обнаружил себя в списках участников семинара. Мне выдали ключ от отдельного номера. Появились другие иркутские посланцы: Саша Вампилов, Дмитрий Сергеев, Вячеслав Шугаев, Валентин Распутин... Когда собрались все вместе, я увидел, что нас хватает на добрый геологический отряд. А после обсуждения рукописей иркутян оказалось, что в Иркутске обнаружено интереснейшее литературное месторождение, его надо разведывать дальше, наращивать и разрабатывать.

– Я совершенно уверен, – сказал под конец про «маршрутчиков» семинара Леонид Соболев, – эти молодые далеко пойдут и что ищут – найдут.

После такого напутствия оставалось засучить рукава и взяться за новые замыслы, иные из которых состоялись. А это главное. Ибо поддержка умного читателя в лице редактора, критика, старшего собрата по перу в конце концов найдется.

Для нас, сибиряков, очень важен момент встреч с товарищами по перу из других областей и окраин огромной нашей земли. И здесь у Правления союза писателей РСФСР есть точное ощущение, когда и где.собрать пишущее племя, по какому принципу.

Так, на мой взгляд, удивительно точно сработало Правление во. главе с Леонидом Соболевым и ЦК комсомола, собрав семинар молодых писателей в 1965 году.

К нему мы, пишущие, готовились, конечно, задолго, иногда не подозревая о существовании друг друга. Кто-то трудился над первой повестью, выкраивая время между газетными заданиями, а геологам приходилось писать вечерами у костров, под шум дождя и нудный писк комаров. Думаю, что неодолимая потребность к самовыражению объяснялась зовущей силой Сибири, ее потрясающими богатствами и удивительными людскими судьбами. Геологам это известно не хуже, чем журналистам. И сталкиваться приходится им частенько на сибирских просторах, и размышлять о будущем своего края, и попадать в разные переделки, сопутствующие всякому землепроходцу.

Мне пришлось за год до читинского семинара основательно искупаться в разбушевавшемся Мамакане. Рукопись первой моей повести «Синее море, белый пароход» чуть не утонула вместе с автором. Я выбрался все-таки на берег, мои друзья-геологи обсушили меня за час, а рукопись я потом переписывал целый год. Но, как оказалось, овчинка стоила выделки.

Так для многих из нас читинский семинар стал стартовой полосой в большую литературную работу. А правление время от времени устраивало сборы в других вариантах.

Не забыть, к примеру, двухмесячных курсов авторов молодежной тематики в 1967 году при литературном институте имени А. М. Горького. Мне давно хотелось

познакомиться с Виктором Лихоносовым и Виктором Потаниным, которых я открыл для себя по их превосходным рассказам и повестям. На курсах мы повстречались, после лекций и музеев до глубокой ночи вели споры-разговоры за чашкой чая. Когда уставали от страстных рассуждений о судьбах литературы, раздавался мягкий перебор гитарных струн и разносился романс на слова Дельвига, который исполнял Александр Вампилов с его безукоризненным слухом:

Когда, душа, просилась ты

Погибнуть иль любить...

Включался в наш вечер Николай Рубцов – для него общежитие литературного института было родным домом, а комендант Нина Акимовна Елисеева близким человеком. Приходил на огонек шумный Анатолий Передреев, сиживали за общежитским круглым столом Евгений Носов, Виктор Астафьев, Василий Белов, Георгий Коновалов. С тех пор мы крепче ощущаем творческую связь между Иркутском, Вологдой, Курском, Краснодаром – у кого где родной угол. Не забывается слово «Родина», прозвучавшее однажды на нашем товарищеском сходе. Какой-то случайный поэт с апломбом пытался поучать наш круг на тот предмет, что настоящая литература делается только в Москве.

– Я сменил пять городов, пока понял, что надо жить и творить в белокаменной! – доказывал он, пристукивая себя кулаком в объемистую грудь. – Здесь атмосфера помогает вызреванию шедевра!

– Атмосфера неплохая, – заметил Николай Рубцов, поддерживая свое слово сокровенной улыбкой на костистом лице. – Только самая лучшая на родине. А у тебя, друг, и Москва – не родина.

Поэт пытался перейти на самые высокие интонации, но Рубцова поддержал Вампилов.

– Похоже, что у него совсем нет родины.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.