На мастера по ремонту телевизоров Виктора Фролова написали жалобу. Да еще какую! Колотить его стало, когда прочитал: и халтурщик он, и весь праздник людям испортил – без телевизора оставил, – и как таким мастерам можно верить!..

А вышло вот что.

Заскочил Виктор в этот дом между двумя своими вызовами – уж очень люди просили исправить телевизор до праздников, звонили-звонили, а все мастера были заняты... Вот Виктор и решил помочь. Времени у него, конечно, было в обрез. Неисправность он нашел быстро, спросил, когда завтра можно будет зайти – завтра он подойдет с нужной деталью. На следующий день опять по пути забежал, поставил. Телевизор заработал, хозяева все спасибо да спасибо... А на другой день у телевизора ручка переключателя программ отказала.

И ведь позвонили бы – примчался бы в любое время, исправил бы все... Не позвонили. Жалобу вот такую написали, первую за семь лет работы...

Вечером взял он сына из садика, пришли домой. Сын тоже который день успокоиться не мог, правда, причины у него были свои:

– Нет, пап, ты правда раньше сказки по телевизору не смотрел?! Ты его включать не умел?

Растет сын в городской квартире, жизни без цветного «Электрона» не знает, и как объяснить ему, что ручку Виктор в детстве, наверное, и научился бы поворачивать, да вот самого телевизора у них не было.

Потом он ждал Нину – жена ушла во вторую смену – и все никак не мог объяснить себе: почему же люди не позвонили, а сразу жалобу? Да еще такую – словно на давнего, уже много им в жизни досадившего недруга... Как будто ничего другого они от него и не ждали!.. Но он-то к ним попал в первый раз. Значит, приучили их к такому. Значит, других отношений со службой быта они себе и не представляют – так, что ли?! А как же их, эти отношения, переменить?..

Он бродил по тихой квартире, заглядывал в комнату к сыну. Цветные сказки – хорошие сны. Скорее бы Нина приходила – поговорить...

В родительском доме Виктор часто засыпал под говор большого черного репродуктора. Когда-то купил его отец, повесил на стенку. Телевизоров у них тогда в селе в помине не было. Жила семья Фроловых, как и многие другие в послевоенном Сотникове – вела хозяйство, четверых детей поднимала. Трудно жила. И младший, Витя, в стороне не был – втягивался в общую заботу.

Когда после восьмилетки он пошел в девятый класс, в школу, в соседнее село, бегал на лыжах – по четырна-

дцать километров в день. Два года подряд. Соседки матери прямо заявляли:

– Твой спортсменом будет.

А он об этом не думал – бегал, чтобы учиться. Как-то учитель физики предложил:

– Фролов, приходи к нам в радиокружок.

Особого интереса у него к радио не было, но он пришел. И незаметно втянулся, а потом ночами не спал – все приемники собирал. И поступать решил в институт на радиотехнический. Для этого надо было ехать в Иркутск. Деньги на дорогу он заработал в совхозе. Поехал и поступил. И все бы хорошо, да только тянулась тогда мать одна на четверых – какая уж тут учеба?.. В двадцать лет мастер Виктор Фролов с направлением на работу после окончания технического училища вошел в кабинет директора телеателье номер четыре города Красноярска.

В Красноярске было тогда пять телеателье. Да еще целых девять филиалов. Сама по себе каждая эта точка маломощная, но зато у каждой было свое руководство, свой склад. И случалось, выходило так: на одном складе скопление дефицитных запчастей, а на другом забыли, когда их и видели в последний раз. Это был первый серьезный тормоз, мешавший работе. Вторым было качество ремонта. Современный ассортимент радиотелевизионной аппаратуры – это более 1400 марок. С одной стороны, тут требуется соответствующий объем знаний от мастеров. С другой – необходима специализация. При тогдашней разобщенности об этом можно было только мечтать. И внедрению новых форм обслуживания эта раздробленность мешала. Вот почему и выходило, что одновременно с ростом числа заказов на ремонт от горожан – с конца пятидесятых до начала семидесятых годов оно увеличилось в 14 раз – столь же стремительно рос и... поток жалоб на их несвоевременное, некачественное выполнение. Жалобы становились делом привычным для мастеров. Они воспринимались просто как неизбежные. Хотя, казалось бы, что может быть ненормальнее такого положения для уважающего себя и свою работу мастера? Зато халтурщикам такое положение было на руку – вое просто и легко сваливалось на организационные недостатки... Все это приводило к тому, что в работе появлялся третий тормоз, самый опасный, потому что был он внутри человека, и сам человек его даже не замечал. Так организационные промахи приводили к недугам куда более опасным – нравственным...

– В цехе мне сказали в первый день: «Бери, старик, «Изумруд» и ремонтируй, понятно?» Как не понять... Я тогда с «Изумруда» крышку первый раз в жизни снимал – техническая база училища в те годы была слабоватой, за магазинами не поспевала. В общем, копаюсь я в схеме – что-то знаю, о чем-то догадываюсь, – нервничаю, вокруг мастера спокойно своим делом занимаются. Ну, волновался я, волновался, а потом разозлился на всех и на себя самого. А, думаю, не убьют же в конце концов, если не сумею... За устранение поломки меня похвалили.

Вот так запомнился Виктору первый его телевизор. Да, наверное, и любому бы запомнился. Только один сам после такого начала начинает к новичкам похоже относиться – пусть выплывают как могут, мы-то смогли... А Виктор с тех пор новичкам помогал больше любого другого мастера в ателье. Помнил, что в душе творится, когда придешь по вызову и встречает тебя протяжно-разочарованное: «Ну-у, опять новичка прислали!..»

В начале семидесятых в телемастерских города заговорили о новой форме работы – абонементном обслуживании. Виктор это хорошо помнит. Как примеривались недоверчиво к абонементам каждый со своей точки зрения – одни думали, что это даст клиентам, другие – где тут выгода мастерам запрятана...

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.