Первопуток

А надо с другого начинать. Тут недавно один мужик из Братска приехал. Толковый малый. Так он рассказывал, что первый начальник «Братскгэсстроя» Наймушин Иван Иванович с того и начинал, что поставил свой комбинат домостроения. Получил за него выговор от министерства и благодарность братчан, теперь в общем-то не знающих проблем с жильем, и твердую уверенность в успехе промышленного строительства, невозможного без жилищного. Тут коромысло: сильно накренишь один конец – вода прольется. Нужно нести сбалансированно».

...А тут и утро затеялось, теплое, сонное.

Бетона не было. Пересменок грозил затянуться на добрый час, и Василий устроился на лежаке сзади сидений как раз под зелеными шторками с видами родного Воронежа. Проспать он не боялся, потому как проспать не дадут ставшие в очередь соседние грузовики. Посигналят, разбудят...

ТРЕТИЙ путевой лист на новую дюжину часов выписывал новый диспетчер. Должно быть, не выспалась, подумал Василий, глядя, как сонно водит она ручкой по бумаге.

Вторые сутки работы были такими же занятыми. Бетонный завод – новый дом – бетонный – дом – аэропорт – бетонный.

На третьи сутки он психанул. Сошел с линии и поехал домой к напарнику. «Айферт не появлялся?» Айферта все еще не было. «Да что он, с ума сошел!»

Василий заехал в общежитие, побрился, принял холодный душ, застал в комнате Петра. Тот спросил: «Тебя подменить?» «Не. Я сам». Оба знали, что чужая подмена производится только с разрешения начальника шестой автоколонны Никитина после прохождения специального, пусть и краткосрочного курса на спецмашине. Не пойдет. И потом подменить – значит подвести напарника. Мало ли что там у него случилось с больным отцом. Уговор дороже денег. И все такое прочее.

И третьи сутки сна не было ни в одном глазу. День – ночь – сутки прочь. Он работал так же исправно. Это можно проверить даже по путевым листам, по книге регистрации выхода машин на линию. В книге нет ни одного замечания в адрес Середина ни по поставке бетона, ни по усталости. Двадцатого, двадцать первого, двадцать второго – против фамилии Середина стоят 24-часовые смены.

– Слушай, и никто не возмутился, что ты сутками крутишь по стройке? – спросил я его.

Василий отмахнулся:

– Лишь бы на линию выходил.

Я к диспетчеру – проверить эмоции фактом.

– Быть такого не может! – Диспетчер решительно ухватилась за свои регистрационные книги и... сникла. – Смотри ты, и правда работал асе эти дни и ночи. – Она неверующе прикидывала варианты. – Может, филонил? – И сама себя опровергала: – Да нет же, нет! Чего-чего, а система жетонов между бетонным заводом и строй кой себя оправдывает на все сто. Работает, как часы. С кукушкой. Сразу закукуют, если запропастится машина.

КУКУШКА ПОЯВИЛАСЬ В ЧЕТЫРЕ УТРА. На море эту вахту с четырех называют «собачьей». Василий отвез бетон на котельную и почувствовал, что больше не может. У мосточка, где угробили новенький «КамАЗ», он выключил двигатель и мгновенно уснул.

Его, естественно, «засекли». Диспетчер строительства котельной.

– Рыжая такая. Увидела, что я сплю, – и сразу звонок на бетонный: посмотрите, чем ваши водители занимаются. А тут. как назло, директор бетонного. Работаешь, так никто не видит. А как станешь, так сразу: «Почему стоишь?» Директор спрашивает: «Спишь?» Я отвечаю: «Сплю». Директор: «И давно спишь?» Я: «Часа два». Директор:

«Вот и запишем тебе на два часа меньше положенного». Я: «Ну и записывайте. Обнищаю я от этих двух рублей?» Так и записали мне ту смену укороченной. А я отработал до восьми утра и больше не смог, пошел спать до вечера, а вечером снова в ночь вышел и еще сутки пахал. Потом Айферт приехал, извиняется, что задержался, думал, говорит, что ты подменился... Ну, в общем, я пошел спать. Сутки спал. Вот и все.

ЗДОРОВЕННЫЙ, симпатичный, 22-летний боец Всесоюзного ударного комсомольского отряда «Молодогвардеец» Василий Середин приехал в Сибирь «поработать и заработать». Для себя планирует быть не КАТЭКе не меньше трех лет, а там видно будет. «Женюсь. Стану сибиряком. Или еще куда махну. Вместе с женой или с кем еще. Есть тут одна толковая девчонка. Понимаешь... Интересно это все – смотреть и видеть! Помню, в школе заучивали неправильные глаголы. Так мы все семь зашифровывали в одной фразе: «Смотреть и видеть, как вертится зонт». А «зонт» еще расшифровывается: «з» – зависеть, «о» – обидеть и так дальше. На самом деле это очень правильные глаголы: строить, вкалывать, отдыхать, смотреть и видеть. Мне пока только одно не нравится. Работа на КАТЭКе строится так, что поневоле приходится перерабатывать. День стоишь – два догоняешь. Я не против большой работы, только вот прок от такой переработки порой невелик. Давай считать».

И мы считаем.

За месяц у Василия Середина набралось 26 путевок по 12 часов – триста двенадцать часов работы. Разделить их на привычные восьмичасовые смены да приплюсовать девять смен ремонта – получится 48 рабочих смен. В месяце самом долгом даже без выходных их может быть максимум 31. День у Василия выходит за два.