Писатель Павел Фёдоров известен читателю своей книгой «Генерал Дозатор». Мы публикуем отрывок из нового его романа «Синий Шихан», посвященного борьбе русского народа против эксплуатации англо-американскими империалистами природных богатств нашей страны. События, описываемые в романе «Синий Шихан», происходят на золотых приисках Урала в 1909 - 1918 годах. Первая книга романа выйдет в издательстве «Молодая гвардия» в 1952 году.

Водим из майских дней 1910 года казак Шиханской станицы Пётр Лигостаев послал свою дочь Маринку в станицу Подгорную с очередным казённым пакетом. Сам Пётр прихварывал: болела рана, полученная в 1905 году на полях Маньчжурии. Сын его Гаврюшка, окончив пахоту, уехал на заработки на недавно открытые Синешиханские прииски.

В эту весну ещё в начале мая на полях стала появляться мгла. Степь посылала свой горячий песок. Возвращаясь обратно, Маринка торопила коня. Вспотевший Ястреб от прилипшей к шерсти пыли стал не игреневой масти, а мышастой, но бежал всё той же бодрой рысью. Справа от дороги тянулась под знойным солнцем широкая, просторная степь. Она не была вспахана и на одну четверть, поэтому казалась пустынной и бесконечной. Шумели взлохмаченные ветром застарелые метёлки ковыля, над ними одиноко кружились хищные кобчики, выслеживая греющихся на солнце сусликов. Слева по берегу Урала зеленел густой тугай. Там прохладно, нет пыли и можно коня напоить у прибрежного холодного родника, искупаться, отдохнуть, съесть кусок пирога, положенного в перемётную суму заботливой рукой матери. Да и дружка увидеть надо: условились...

Маринка круто повернула коня и медленным шагом направила его к виднеющейся вдали роще.

Необыкновенная росла дочь у Петра Лигостаева. Она, как самый отпетый мальчишка, любила скакать на лошадях, умела ловко забросить сеть и наловить рыбы, кидала на шею степному коню аркан. Никто лучше её не мог вышить красивый, замысловатый узор, связать оренбургский платок или сплести конскую уздечку с кисточками из крепкого сыромятного ремня. И грамота ей давалась неплохо.

День у Маринки выдался сегодня тоже необыкновенный. Утром, перед отъездом в станицу Подгорную, к Лигостаевым неожиданно пожаловал богатый купец-золотопромышленник Никита Буянов и посватал Маринку за своего сына Родиона.

Впервые Родион встретил Маринку на осенних скачках, где она взяла на своём Ястребе первый приз, оставив позади всех знаменитых скакунов, в том числе и буяновских. С этого и началось чуть не беспрерывное сватовство. Но Маринка о замужестве и слушать не хотела. А сегодня, не помня как, серёжки приняла в подарок. Вернуть надо подарок, вернуть! Не нужен ей светловолосый, с голубыми улыбчатыми глазами Родион Буянов, не нужно и его золото. А вот кто ей нужен, она ещё и сама толком не знала. Может быть, черноволосый, с весёлыми карими глазами табунщик Микешка, по прозвищу «Некрещёный»? Прилипло к нему такое прозвище ещё с детства. Когда-то, двадцать лет назад, красивая казачка Ульяна полюбила киргиза Мулдасана, бросила родителей и в прах растоптала все дедовские казачьи традиции. Шёл слух: будто бы работали Ульяна с мужем на уральских рудниках, нашли они огромный, в несколько фунтов, золотой самородок и принесли его к хозяину. Хозяин, вместо того чтобы отблагодарить их, приказал тайно уничтожить добытчиков. Так и пропали без вести Мулдасан с Ульяной. Говорили люди, что это была месть, но были слухи, что хозяин-то - хищник, тайно добывавший вместо железной руды золото и сбывавший его одной иностранной компании.

Пятилетнего Микешку, сына Мулдасана и Ульяны, привёз тогда пастух Куваныш, выкормил, воспитал и определил себе в подписки. И вырос в степном приволье чернобровый красавец, лихой наездник, бесстрашный и дерзкий. Его не только кони побаивались, но и бывалые казаки. Только Маринка его ничуть не боялась. С десяти лет вместе скакали они на молодых жеребятах, гоняли волков и лис. С ним-то и договорилась Маринка встретиться сегодня у озерца, когда он под вечер выгонит из тугая на предгорные пастбища конский табун.

Нехорошо было на сердце у Маринки. «Ох, уж эти мне серёжки!» - думала она. Незаметно девушка въехала в густой осокоревый лес Молодой умный конь, хорошо знавший дорогу, настойчиво потянул поводья влево, к небольшому песчаному озеру. Здесь любила Маринка искупаться уединённо и нарвать белоснежных лилий. К берегу вела узкая, заросшая зелёным тальником тропинка. Вдруг Ястреб, сердито фыркнув, рванулся в сторону и, вздрагивая всем телом, остановился. Маринка едва удержалась в седле. Натянув поводья, она приподнялась на стременах и в ужасе вскрикнула. На тропинке лежал мёртвый человек с разинутым ртом. Бледное, позеленевшее лицо его обросло густыми, русыми с проседью волосами. Всклокоченная борода упиралась в расстёгнутый воротник сильно поношенного пестрядинового кафтана.

Маринка с бьющимся от страха сердцем попятила коня назад. Ей казалось, что мертвец шевелит головой и поднимает кверху худую, мосластую руку. Человек действительно зашевелился и вяло отмахнулся ладонью от наседавших мух. Он тихо и протяжно застонал. Только через минуту Маринка опомнилась и поняла, что перед ней лежит живой, но очень истощённый человек. Быстро спрыгнув с коня, она привязала его за куст и подошла поближе. Человек почувствовал её приближение, вздрогнул, приподнял голову и открыл глаза. Он долго смотрел на Маринку и шарил около себя исхудалой рукой. Сухой, напряжённый блеск его глаз заставил Маринку остановиться. Он не знал, кто перед ним: друг или враг? Бессильно уронив на траву голову, пожевав губами, он глухо спросил:

- Ты кто?

- Человек, - сказала Маринка первое пришедшее на язык слово. Ей хотелось бежать без оглядки, но ноги совсем не слушались её. Девушка догадалась, к какому сорту принадлежит этот пришелец: много их тогда шло на Синешиханские прииски.

Он осмотрел её колючим, пронизывающим взглядом и, задержав глаза на казачьих шароварах, со стоном проговорил:

- Вижу, что человек, только не пойму: не то парень, не то... Ты из какой станицы?

- Из Шиханской, - уже смелее ответила Маринка. От природы не робкая, но чуткая и внимательная ко всему, с чисто женской жалостью Маринка видела, что человеку просто надо помочь. Ho как? Этого она ещё и сама не знала.

- До Орска далеко? - спросил он, пытаясь сесть, но тут же бессильно упал на спину.

- Больше ста вёрст.

- Сто вёрст... нет, не дойду. Значит, всё кончено... - прошептал он, точно в забытьи, и плотно закрыл ввалившиеся под бровями глаза.

- Да вы совсем хворый, - Маринка, наклонившись, присела на корточки.

- Больной, дочка, лихорадка замучила, - сказал он и. приоткрыв глаза, снова пристально оглядел странно одетую девушку. - Случайно не атаман ли у тебя отец?

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.