Тихий вечер опускается на бескрайние просторы алтайских степей. Солнце уже зашло, и последние его блики вот-вот погаснут на краях облаков. Справа и слева на горизонте вспыхивают яркие белые огни - это фары комбайнов. Комбайнеры работают и ночью, спешат до дождливых, осенних дней закончить уборку. В такие тихие вечера дорог каждый час, на счету каждая минута.

Во втором отделении зерносовхоза «Комсомольский», как и повсюду в Алтайском крае, идет оживленная работа. На току мерно постукивает зернопульт, к бунтам пшеницы одна за другой подъезжают машины, и из кузовов на утрамбованную землю широким потоком течет спелое зерно.

Все на току подчинено строгому ритму.

Но вот золотой фонтан над зернопультом вдруг начинает иссякать, в огромных электрических лампах, освещающих ток, гаснет свет. Девушки, отгребающие полову, громко возмущаются:

- Опять... Чтоб им пусто было! Разве это работа?! И чего та бисова электростанция ломается?.. Что ни час, ломается...

Кто - то насмешливо замечает:

- Не станция, а Саша Сафронов ломается... Златые горы ему подавай, тогда обеспечит... Специалист!

Группа людей окружает паренька в синей робе.

- Давай, Саша, принимайся за работу!

- Я сказал: не буду, значит, не буду! При свете карманного фонарика лицо Сафронова кажется почти девичьим - оно открытое и нежное. Над серыми ясными глазами - длинные пушистые ресницы. Но в этом открытом лице, в больших серых глазах остается что - то недосказанное, глубоко затаенное. В неловком повороте головы - упрямство, нарочитое равнодушие.

- Сказал: на электростанцию работать не пойду, значит, не пойду, - повторяет Сафронов. - Я - тракторист, предоставьте мне работу по специальности.

Управляющий отделением Бородаевский, с трудом сдерживая гнев, говорит:

- Но у тебя, Саша, есть и другая профессия - дизелист - моторист! Это очень нужная специальность, особенно в дни уборки. Ты пойми: трактористов в совхозе много, есть и получше тебя, а сейчас механизацию на току обеспечить некому...

- Не - ет. Не пойду! Все равно не пойду! Комсорг Слинько, обычно невозмутимый человек, тоже вступает в разговор. Он несколько озадачен, недоумевает: никогда прежде Сафронов не отказывался от работы, что же случилось?

- Саша, все, что сделано в поле трактористом ли, комбайнером, погибнет здесь, на току, если во - время ток не разгрузить! Ты же комсомолец, разве не знаешь, что наш долг - сохранить хлеб для государства?

Сафронов молчит. Наконец он выдавливает из себя:

- Почему ж... Знаю. Да разве на току заработаешь столько, сколько в поле?!

Он поднимает глаза на обступивших его людей и, смущенный, слышит:

- За длинный рубль свою комсомольскую совесть продал! Эх ты, а еще доброволец!...

Да, от работы Александр Сафронов прежде никогда не отказывался. В зерносовхоз он приехал из Кемерова по путевке комсомола. Приехал добровольно и с первых же дней завоевал уважение товарищей. Делал все, что скажут: рыл ямы для столбов, закладывал фундаменты под жилые дома, валил деревья в лесу, разгружал машины с тесом, известью, горючим. Конечно, были и у «его минуты сомнений, колебаний, особенно в дни, когда в совхозе появилась недоброй славы «сто первая бригада». Состояла она из лодырей и искателей легкой жизни. Они слонялись без дела по совхозу, отказывались выполнять приказания старших, постоянно ссорились из - за расценок и норм, выклянчивали деньги и тут же их проливали.

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• 4
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.