Паутина

– Вылезаем. – Ачария первым вышел из машины. За ним – Бэрт. Третий шел за его спиной.

«Кладбище, – сообразил Бэрт, увидев холмики могил. – Экзотика плюс романтика...» Но ему стало не по себе. Ачария обернулся, подождал, пока Бэрт подошел вплотную.

– Не бойся. Ничего страшного не будет. А лучше – выпей!

А как же все табу? Бэрт с удивлением взял фляжку, которую ачария извлек откуда-то из складок хитона. Открыл. Нет, алкоголем не пахло. Он сделал пару глотков. Сладковатый молочный вкус.

– Пей, пей, – улыбнулся в темноте ачария. – Это вроде ваших транквилизаторов.

Пошли дальше. У могильных оград группками по пять-шесть человек стояли «шафрановые».

Бэрту подали ритуальный хитон, он накинул его поверх майки и шорт. Было совсем не страшно. «Наверное, из-за напитка», – благодарно подумал Бэрт. Он хотел сказать об этом ачарии, но того уже не было рядом. Вокруг большим кольцом стояли анандамарговцы.

В правой руке – кинжал, в левой – череп. Круг наступал на Бэрта. «Шафрановые» то шли, то застывали на широко расставленных ногах. Они были похожи на неуклюжих пауков, а почти прямые углы рук и ног напоминали свастику.

«Шафрановые» наступали на Бэрта, все выше откидывая согнутую руку с кинжалом. Сквозь какие-то радужные кольца в глазах он видел блеск стали, пытался отступать, спотыкался, почти падал. Десятки черепов, вздрагивающих на напряженных ладонях, смотрели на Бэрта, гримасничали и смеялись. Отступать было уже некуда. Бэрта окружила сплошная шафрановая масса. Глаза из-под ярких тюрбанов горели ненавистью. Кинжалы застыли над его головой. Бэрт закрыл голову руками и закричал.

Рядом появился ачария.

– Сядь. И смотри...

Бэрт обернулся туда, куда указал ачария, куда смотрели окружавшие его анандамарговцы. На земле лежал человек. Запрокинутое лицо его было залито кровью. Рука, торчавшая из разорванного рукава рубашки, была отрублена у локтя.

– Нет! Он же... он... – со страхом лепетал Бэрт.

– Сядь! – властно повторил ачария, и кто-то сильно толкнул Бэрта. Он упал на труп, и его пальцы коснулись страшного обрубка. Кожа на нем была теплой!

Бэрта вырвало. Его подняли, опять дали выпить сладкую жидкость. Сняли хитон и уложили на заднее сиденье машины. Севший впереди ачария что-то говорил. Бэрт уже ничего не понимал...

После той ночи Бэрт не появлялся в «Ананда марг».

Вскоре он сам стал сомневаться: а не происходил ли весь этот кошмар только в его воображении? То, что ачария подсунул ему наркотик, Бэрт уже понял... Рассказал всю историю Пепе. Тот в реальность сцены на кладбище не поверил.

– Гипноз плюс наркотик – что еще нужно? Скажи спасибо, эти подонки не внушили тебе, что ты сам кого-то прирезал...

Впрочем, ходить к анандамарговцам Пепе не советовал. Казалось, он был чем-то недоволен. Если раньше он частенько приглашал Бэрта сопровождать его в поездках по окраинам Дели («Надо, понимаешь, посмотреть, что представляют из себя и остальные секты»), то теперь приглашения прекратились...

Через несколько недель секта сама напомнила о себе. Бэрт собирался отправиться с утра за покупками. Ночью должен был начаться дивали – праздник огня и света, и он хотел запастись в маленьких лавчонках пиротехническими «принадлежностями». Но у подъезда ММЦ ждала машина, в которой сидели двое «шафрановых». Дверцы были открыты, и Бэрт увидел: ноги анандамарговца, сидевшего впереди, едва касались пола.