Когда мы вместе с Галиной Малышевой из Брянского обкома комсомола и секретарем Фокинского райкома Валерием Гончаренко подъезжали к Партизанской поляне, началась сильная гроза. По потемневшему небу заметались ослепительные молнии, от тугих ударов грома зыбко задрожала земля.

Машина, расталкивая колесами мутные потоки, поднырнула под молоденькую ольху, согнутую от тяжести ливня, и скоро остановилась перед металлическим барьером. Дальше на Партизанскую поляну надо было идти пешком. Машинам въезжать на нее запрещалось. Это было место, где люди снимали шапки. И земля, заросшая щедрым многотравьем, и столетние сосны, и кряжистые дубы, и даже скамейки, сколоченные из расщепленных пополам бревен, сберегались в том виде, в каком были тридцать два года назад.

Говорят, и в сорок первом была гроза. Только тогда к грому примешивались звуки канонады. Приближался фронт. И люди, собравшиеся здесь, давали партизанскую клятву на верность Родине. Здесь же они дали первый бой врагу.

...Гроза прошла. Сквозь похожую на утюг тучу прорвалось солнце. Оно осветило двадцатиметровый пилон, напоминающий разворачивающееся под ветром знамя, мраморные плиты с именами павших сыновей Брянщины, карту области с обозначением районов, где и во время оккупации действовала Советская власть.

Немного поодаль от поляны, в лесной чаще, стояли рядком землянки, скопированные с настоящих, прежних. Возле одной из них работали ребята и девушки. Они ставили бетонные своды, чтобы поддержать быстро разрушающееся дерево и обезопасить экскурсантов, которые непрерывно стекаются сюда со всех сторон.

— Этот мемориал строил весь город. Дети и старушки, старые коммунисты и пионеры, ветераны и молодежь. Пожертвования приходили от тысяч людей, — сказал Валерий Гончаренко и добавил: — И как же нам не беречь эти памятники!

О делах брянских комсомольцев по военно-патриотическому воспитанию, сооружению памятников и сбережению реликвий военного прошлого знает вся страна. Как человек, привыкший к математической логике фактов, Валерий рассказал о том, что делает молодежь лишь одного из районов города — Фокинского.

— Мы учим ребят на примере героев-земляков. Двадцать седьмую школу, скажем, окончили Валя Сафронова, Игорь Кустов и Владимир Рябок. Они стали Героями Советского Союза. Сегодня отряды борются за право носить имя каждого из них. Пионеры и школьники-комсомольцы собрали богатый музей, переписываются с родными героев. Сейчас эта школа — лучшая в городе. У нас родились и стали традиционными такие формы работы, как подготовка младших командиров-юнармейцев. Все школьники — участники «Зарницы» и «Поиска». Работают курсы по подготовке ребят в военные училища, организуются встречи выпускников с сегодняшними воинами и ветеранами труда и войны. Каждая организация следит за сохранностью тех или иных памятных мест. Одну из землянок на Партизанской поляне сберегают комсомольцы мебельной фабрики, другую — ребята с ГРЭС. Каждая организация поддерживает постоянную связь с героями-ветеранами, помогает семьям погибших. Мебельщики, к слову, ремонтировали Дом инвалидов Отечественной войны. В день Советской Армии комсомольцы шлют письма воинам. Отличники боевой и политической подготовки по согласованию с политотделами награждаются почетными грамотами райкома комсомола, откуда они уходили на службу...

Слушая Валерия, я подумал: ведь сколько родилось, выросло и возмужало людей, кто знает о войне лишь по книгам и фильмам! И бои, и разрушенные деревни, и вагоны, набитые солдатами, и их песни, и та весна на рубеже войны и мира, и старики, пережившие столько, сколько, кажется, невозможно вытерпеть и пережить, — все это им незнакомо. Но юность сейчас принимает эстафету памяти от старших. И чем дальше отодвигается от нее война, тем настойчивее возникает желание у старших напомнить о ней, чтобы ничто не было забыто.

Память — это не только воспоминания. Это и путь к себе, к своим чувствам, к своей готовности пойти на подвиг.

Давно зажили раны, застроились пожарища, перепаханы вражьи могилы, но неизменным осталось в людях того лихолетья благороднейшее чувство товарищества, чувство причастности к большим и малым заботам Отечества.

Кто был этот солдат по фамилии Усов? Никто не знает ни адреса его родных, ни места, откуда уходил он на фронт. Но нам в руки попал его солдатский треугольник. В нем были такие слова:

«Родина, прими мой скромный дар для блага твоего... Я умер для того, чтоб ты жила. Я так горячо любил тебя, Родина, как ненавидел твоих врагов».

Сердцем прикоснувшись к подвигу, мы всегда с волнением будем читать и последние строки из письма бойца Гришина:

«Жизнь можно закончить двояко, из этой двоякости я отдаю предпочтение тому случаю, который связан с борьбой, который даст шанс на жизнь... Я всегда с иронией относился к славе, но славная жизнь — великая честь человека! Жизнь свою я прожил честно и с честью решил ее закончить».

Дожди и метели давно размыли окопы, истлели сучковатые накаты землянок, ржавчина съела осколки, от которых когда-то умирали люди. Но нет-нет да и наткнешься еще где-то в лесу на заросший крапивой окоп, на железобетонную балку дота, найдешь бурый кусок колючей проволоки или ребристый чехол от ручной гранаты. И тебя охватывает волнение, какое бывает от прикосновения к чему-то великому и вечному.

И, конечно, так же чувствуют себя юнармейцы в защитных рубашках и краснозвездных пилотках, когда замирают в почетном карауле у памятника советским воинам и партизанам в Брянске, у обелиска в лагере партизанского отряда у Круглого озера, у мемориальной стелы в колхозе «Красный путиловец», у памятника героям Сещинского интернационального подполья или на Партизанской поляне, где объединялись первые отряды народных мстителей в тот момент, когда над Родиной и Москвой нависла смертельная опасность.

Если время стирает с лица земли военные шрамы в виде окопов и дзотов, то не исчезают памятники на ней. Они не безмолвствуют. Они укрепляют в нас сознание своего достоинства и стремление к самоусовершенствованию. И в этом заключена огромная сила их воздействия. И поэтому замирают перед ними юные сердца, рожденные много поздней того трудного и героического времени.

Когда Брянский край стал свободным, партизаны рассказали о своих ратных делах.

«Враг думал, — говорилось в их рапорте, — что Брянские леса станут достоянием немецких баронов. Он думал, что наши крестьяне станут батраками в имениях новоявленных помещиков. Он думал, что наши люди забудут великий свободный русский язык. Он думал, что кого кнутом, кого пряником заставит работать на немецких эксплуататоров.

• Страницы:
• 1
• 2
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.