Он долго скитался по джунглям, пока случайно не встретил другой партизанский отряд, примкнул к нему и несколько месяцев воевал в его рядах. Однако слух о его местопребывании каким-то образом достиг первого отряда, и его командир передал волю бойцов – судить и наказать, как того заслуживает. Суд в суровых условиях войны был скорый: что он мог объяснить своим новым товарищам? Его приговорили к расстрелу. Приговор был приведен в исполнение.

Однако пуля прошла мимо сердца. Его подобрали жители ближайшей деревушки и, думая, что с ним расправились каратели, приютили и выходили его. Он долго болел, а когда стал выздоравливать, перед ним снова встал тот же вопрос: что делать? Подвергать и дальше опасности тех, кто его выходил, он не хотел: ведь каратели жестоко мстили за «сотрудничество с террористами». Домой идти не мог. Партизаны его расстреляли. Куда деваться?

После долгих и мучительных раздумий Роберт отыскал свой первый отряд и явился с повинной. Хмуро встретили его бойцы. Привели к командиру. Тот долго молчал. Наконец, оглядев суровые лица обступивших их бойцов, сказал: «Дважды за одно преступление не расстреливают. Я – за то, чтобы простить его и дать возможность в боях искупить свою вину».

Так и порешили – простить и дать в руки боевое оружие. Он воевал хорошо. Стремясь восполнить потерю Джона, ходил в самые рискованные разведки, и смерть, казалось, ходила по его пятам, но не могла догнать. Наконец, наступило время, когда его равноправное положение в отряде было полностью восстановлено, никто больше не сторонился и не избегал его.

Как-то, находясь в одной из дальних разведок, он повстречал односельчан. Они рассказали: его жена, до которой дошло известие о его казни, забрала детей и отправилась в соседнюю Ботсвану, к дальним родственникам – положение ее в деревне стало трудным. С одной стороны, она, как жена партизана, опасалась репрессий карателей, которые, терпя поражения в боевых действиях в буше, все более озлоблялись; а с другой – отношение к ней в деревне резко изменилось с тех пор, как там узнали, что Роберт – «плохой партизан». А ведь он наказывал ей – беречь детей...

Больше о ее судьбе ничего известно не было.

Он долго не решался обратиться к командиру. Наконец, после одного из жарких боев, в котором он снова отличился и командир при всех похвалил его за отвагу, Роберт попросил разрешения отправиться на поиски семьи и был отпущен.

И вот он пробрался в Ботсвану. У родственников ее не оказалось. Все же ему удалось выяснить, что жена и трое детей теперь находятся в одном из лагерей для зимбабвийских беженцев. Он отправился туда, но опоздал. Буквально накануне расисты совершили налет на лагерь. Это называлось у них – «преследовать партизан по горячим следам». Под таким предлогом они переходили границу и вымещали свою злобу за военные поражения на беззащитных людях, многие из которых – родственники борцов за свободу.

Вместо лагеря он нашел дымящееся еще пепелище. Во время налета бандиты в упор расстреливали бегущих беженцев, в основном женщин и детей. Лишь немногим удалось скрыться от преследователей. Раненых добивали. Хижина, где жила его семья, была разворочена снарядом. На горячей земле – следы крови. Среди собранных обезображенных трупов он нашел тела близких. Так Роберт похоронил свою семью.

Смерть все-таки догнала. И покарала – если не его самого, то жену и детей...

Когда рассказчик умолк, в комнате наступила тишина. Я впервые почувствовал близкое дыхание бушующей неподалеку войны. Мне почудилось, что земля под ногами чуть слышно содрогается и вдалеке раздаются едва уловимые раскаты орудийных залпов...

Когда пришла пора прощаться, Роберт Мавева сказал:

– Я запомнил мотив вашей грустной песни и, когда вернусь в отряд, обязательно расскажу о том, как в далекой России в пустыне, занесенной снежными сугробами, умирал раненый русский партизан и просил товарища передать наказ жене и детям...

Я не стал его поправлять. Разве так не могло быть в действительности? В каком-нибудь эпизоде гражданской или Отечественной войны?

А Питер, провожая меня в темноте до машины, сказал:

– Наверное, так рождаются легенды... Я не удивлюсь, если когда-нибудь вновь услышу историю о русском партизане, замерзающем в снежной пустыне. Возможно, в несколько ином виде, с иными деталями, а может быть, даже в чем-то сходную с историей самого Роберта...

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.