Удачливая актриса – Ольга Остроумова. И не только потому, что, несмотря на молодость, имеет богатый «послужной список». Главное, думается, посчастливилось ей сыграть, и сыграть великолепно, именно в тех самых фильмах, не сереньких – крепких, значительных: «А зори здесь тихие...», «Любовь земная», «Судьба». Вот и название последнего фильма сразу «сработало» – подумалось: сложилась актерская судьба-биография у Остроумовой. А у многих не складывается, буксует. И часто у способных, с искорками таланта. И пригасают искорки. ...Помните эпизод из кинофильма «А зори здесь тихие...», когда героиня Остроумовой Женя Комелькова на глазах у затаившихся в прибрежных кустах фашистов бросается в студеную воду, чтобы специально привлечь внимание врагов и убедить их в том, что на противоположном берегу озера находятся ни о чем не подозревающие лесорубы? Рядом со мной на премьере в московском кинотеатре «Россия» сидел пожилой человек с выправкой, выдававшей в нем старого кадрового военного. Так вот, в разгар этого эпизода каким-то «вторым» слухом я уловил, как мой сосед стал рыться в карманах, и через несколько мгновений ощутил запах валидола... Столь же остро переживал ситуацию и весь зал.

Остроумова умеет захватить не только зал театра, но и кинозрителей, а это, как мне думается, значительно труднее – ведь в кино у актера нет контакта со зрителями и, вынося свою работу на их строгий суд, актер может полагаться лишь на свое понимание роли, чутье, вкус. Чувство вкуса, ощущение меры, по-моему, никогда не изменяли Остроумовой (по крайней мере в кино). Ей веришь как самому себе.

Героини Остроумовой в кино – это в основном испившие чашу горя женщины. Воплощая образы этих женщин, другая актриса, вероятно, постаралась бы вызвать в зрителях сочувствие, сожаление. Другая, но не Остроумова. Ее героинями восхищаешься – их цельностью, стойкостью, душевной красотой, и это несмотря на сложные перипетии их жизней (в фильме «А зори здесь тихие...» – Жени Комельковой, в «Любви земной» и «Судьбе» – Мани Поливановой), которые других могли бы сломить, стереть в порошок. Они выстояли, потому что по-настоящему любили. В их жизни точкой опоры была любовь: любовь к Родине, любовь к жизни и к тому одному-единственному, ради которого жизнь имеет смысл. Всепоглощающее стремление соединиться с любимым даже в обход условностей буквально сжигало их души. Ханжам мерещилась безнравственность. А ее и в помине не было! Была высокая человечность, самоотверженная попытка стать выше условностей, разговоров, сплетен, пойти наперекор обстоятельствам, судьбе...

Да, зрители нередко отождествляют личность актера и его героя. Между тем порой бывает, что у актера, кроме умения лицедействовать, за душой нет ничего. Такой исполнитель, если он в ладах с актерской техникой, сыграет любую роль, но вряд ли сумеет уйти за рамки предложенного автором драматургического материала – он не сможет привнести в роль что-то свое, потому что своего-то и нет. А есть ли «свое» у Остроумовой? Прямо спрашивать об этом у актрисы я счел бестактным, начал расспрос издалека.

– Все ваши героини, Ольга, люди весьма эмоциональные... Не в вас ли они?

– Я очень не люблю сравнение актеров с теми персонажами, которые они создают.

– А я вам этого и не предлагаю. Речь идет не о родстве душ, скажем, Остроумовой и Камельковой, а о чисто эмоциональной сфере. Если и сравнение, то вскользь.

– Конечно, в любой роли у актера проявляются его какие-то личные качества, его мировоззрение. Скажу о себе: как мне кажется, я по натуре человек... А, впрочем, даже сама не знаю, какой я человек... Когда прочитала повесть Бориса Васильева «А зори здесь тихие...», то загорелась желанием сыграть Женьку Комелькову. Но хотелось сыграть и Риту Осянину. И могла бы ее сыграть, уверяю вас в этом. В театре я играю одну эксцентрическую роль в комедии польского драматурга Г. Запольской «Их четверо». Играю безмозглую дуру, которая в семейной жизни все хочет сделать как можно лучше, но тем не менее разрушает семью. Фарс, буффонада... Естественно, я люблю роли яркие, героические, но не собираюсь отказываться и от эксцентрических, комедийных ролей... Хочу быть актрисой без амплуа. Хочу на одном уровне играть комедию и драму. Никогда не играла в трагедиях. Очень хочется попробовать. Хочется научиться всему, расширить свои возможности.

Путь Ольги Остроумовой в искусство был не простым и не легким. Хотя она не из робкого десятка, умеет быстро найти контакт с людьми и расположить их к себе, постоять за себя, стойко принять удары судьбы. А их, ударов этих, было немало. Первый получила на собеседовании перед вступительными экзаменами в ГИТИС. Кто-то из опытных педагогов заметил, что ее выигрышные внешние данные положительной героини не соответствуют тонкому голосочку – травести, а посему в театральном вузе ей делать нечего. Почему? Да потому, что даже в случае успешного окончания института она не сможет добиться серьезных успехов на сцене – играть' ей будет просто нечего.

Каково услышать такое в 17 лет! Это был приговор. Но Ольга не пала духом. И доказала, что ошибаться могут и умудренные опытом театральные педагоги: поступила в ГИТИС с первой же попытки, а потом после окончания института создала в кино и на сцене много ярких образов современниц.

Если бы не настойчивость, Остроумова вряд ли бы появилась на экране в роли Женьки Кошельковой, принесшей ей всемирную славу. Я не оговорился – именно всемирную. За исполнение этой роли в год выхода фильма на экран она признана лучшей актрисой мира по конкурсу кинозрителей, проведенному чехословацким журналом «Кветы», ей вручен приз «Серебряная нимфа» итальянских городов Соренто и Неаполя. С фильмом «А зори здесь тихие...» Ольга побывала на премьерах во многих странах Европы, Африки, Латинской Америки и везде встречала восторженный прием. Но этого могло и не быть, если бы в свое время она не позвонила режиссеру Станиславу Ростоцкому, у которого, кстати, дебютировала в кино в роли школьницы Риты Черкасовой в картине «Доживем до понедельника», и не попросила попробовать ее на одну из ролей в новом фильме. В кино, как правило, все бывает по-иному – режиссер выбирает актеров и приглашает их на кинопробы. Актеру же предлагать свои услуги режиссеру как-то не принято. А тут еще так вышло, что к моменту, когда Остроумова собралась позвонить Ростоцкому, тот подобрал уже почти всех актеров, и лишь на исполнительнице роли Комельковой он никак не мог остановиться. И вот, попробовав в этой роли Остроумову, Ростоцкий решил, что она и будет Комельковой.

Узнав об этом решении, Остроумова почувствовала себя по-настоящему счастливой. Откуда ей было знать, что вскоре ее ждет еще одно испытание?

– Трудно сказать, какой представляли Женьку Комелькову автор повести и сценария «А зори здесь тихие...» Борис Васильев и режиссер Станислав Ростоцкий, но меня стали перекрашивать и перекраивать, попытались сделать из моего лица тонкое, изящное... Однако эффект получился противоположным ожидаемому. После просмотра первых отснятых эпизодов все мы испытали откровенное разочарование. Женька предстала с экрана холодной, злой, что называется, стервозной. Было отчего расстроиться и мне, и режиссеру-постановщику, и его коллегам. На Ростоцкого со всех сторон начали нажимать, предлагать ему немедленно принять меры (вы, конечно, догадываетесь, что под этим подразумевалось?). И тут я дрогнула, пришла к Ростоцкому и заявила: все прекрасно понимаю, очень хочу, чтобы картина получилась замечательной, а потому снимайте меня с роли, в обиде не буду.

Но Ростоцкий решил иначе. Он, единственный в группе, поверил в Остроумову. Внушил Ольге, что ей по силам сыграть Комелькову, разрешил сниматься без грима.

Не просто складывались поначалу отношения молодой актрисы и с другим известным мастером кино – Евгением Матвеевым, пригласившим ее на главную роль в фильме «Любовь земная». Человек широкий, он требовал такую же ширь, удальство, размах и от исполнительницы главной роли. «А у меня это не получалось, – говорит Остроумова. – Поэтому вначале возникали трения, недовольство друг другом. Но в конце концов он понял меня, предоставил свободу, и все пошло на лад. На съемках «Судьбы» мы уже понимали друг друга с полуслова».

Согласитесь, мало кто любит вспоминать о своих неудачах и просчетах. Но Остроумова ничего не стала скрывать и откровенно рассказала о трудностях в работе над любимыми ролями, хотя вполне могла бы о них и умолчать, тем более что эти роли удались актрисе и полюбились миллионам зрителей. Кстати, «Судьба», вышедшая на экраны страны весной 1978 года, собрала в кинотеатрах за год более 100 миллионов человек. А за роль Мани Поливановой в «Любви земной» и «Судьбе» Остроумова удостоена высшей награды советской кинематографии для актера – золотой медали имени Александра Довженко и Государственной премии СССР.

Недавно в одной из московских газет мне попались на глаза заметки о творчестве Остроумовой, начинавшиеся с описания ее внешности. Прочитал и, честное слово, обиделся за нее. Ибо глубоко убежден, что успехам в кино она обязана отнюдь не своим прекрасным внешним данным, а таланту, трудолюбию, целеустремленности, настойчивости.

Присмотритесь: а ведь удачливая молодая актриса появляется на киноэкране реже, чем многие ее менее известные коллеги. Почему? Объясняется это прежде всего высокой требовательностью Остроумовой к предлагаемым ролям и сценариям. После фильма «А зори здесь тихие...» к ней как из рога изобилия посыпались предложения играть сплошных Женек Комельковых, чуть-чуть в других обличьях, с другими именами, но по сути тех же. Целых два года – до «Любви земной» – она отказывалась от всех предложений, от всех ролей.

После «Зорь...» стала «разборчивою невестой», из десяти предлагаемых ролей, как правило, отвергала все десять, потому что не было в них той глубины и цельности характера, как в Женьке Комельковой.

Но есть у Остроумовой еще одна причина отвергать многочисленные малоинтересные предложения кинорежиссеров. Главным делом жизни, вечной, непреходящей любовью она считает театр.

• Страницы:
• 1
• 2
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.