Сосед его достал из - за голенища кисет, клочок газеты и свернул «колено». Закурив, он закашлялся. Глаза его налились кровью и слезами, лицо сделалось жалким, маленьким. Пархоменко пожалел его: «О чем мечтает этот паренек из Курской губернии? Наверное, о лишней коровенке да пуховой перине».

- Грудью слаб, что ли? - спросил его Пархоменко.

- Ладно, лежи, привыкай, скоро затвердеешь, - строго сказал паренек, громко сплюнул на пол, посмотрел на плевок и растер его ногой. - Много я, братцы, смертей видел, а лучше всего плотники помирают.

Плосколицый захохотал.

- Сам - то плотник?

- Я? - спрашиваемый подумал, затянулся и сказал: - Штукатур. Но плотников, верно, люблю. У меня папаша - плотник и садовод. Такой плотник и такой садовод, господи ты боже мой! Дай ты ему воды да лейку, на любом комке сад разведет. А топором что делает! Кружева - а!

Он покачал головой и протянул папироску Пархоменко. Воспоминание об отце, видимо, смягчило его душу. Смотря растроганными глазами на Пархоменко, он говорил:

- Какие церкви рубил, какие хоромы!...

- Чтоб попы да купцы жили? - спросил Пархоменко.

- Ты агитацию брось: мы сами анархисты, сагитированы. Теперь знаем, для кого он хоромы рубил. Семьдесят пять лет плотнику, в прошлом году мамаша померла, царство ей небесное, а он нынешней осенью на молоденькой женился, - штукатур рассмеялся и покачал восторженно головой. - Вот так папаша! Я сам думал на Щурке жениться, а он возьми да вырви! В плотники, что ль, перейти мне, братцы?

И он, оглядев всех, взглянул на двери. В дверях стоял длинноволосый, с задумчивыми синими глазами начальник анархистов. Поглаживая пальцами виски, словно у него была мигрень, он сказал протяжно:

- На следующей остановке выведете его, - он ткнул в сторону Пархоменко тонким и бледным подбородком, - и расстреляете. Да смотрите, поисправней! Прошлый раз один после расстрела уполз. Я проверю.

Он опять потер виски, взглянул в окно и сказал:

- Ну и погодка! Кофе бы сейчас выпить.

- Давай агитируй, - сказал, смеясь, плосколицый, когда начальник отошел от купе, - давай агитируй, Пархоменко!

Он вскочил на ноги, вытянул руки по швам и крикнул, глумясь:

- Я слушаю вас, товарищ комиссар! Пархоменко вдруг съежился и ударил его ногой в живот. Плосколицый упал. Пархоменко выхватил револьвер и стукнул рукояткой штукатура и третьего анархиста. Он выкинул их из купе и, закрывая дверь, крикнул:

- Кто зайдет в купе без позволенья, застрелю! Патронов на весь поезд хватит.

Падая, штукатур уронил из - за пояса гранату. Анархисты отошли в конец вагона, и Пархоменко слышал, как штукатур, кашляя и сморкаясь, признался, что граната его осталась в купе. Что - то шлепнуло: должно быть, штукатура ударили по лицу.

- Какие ваши условия, начальник?! - крикнули из конца вагона, и Пархоменко узнал голос плосколицего.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.