- Да нет же! Собрание партийное. Я спрашиваю не про комсомольцев. Которые партийцы - кто против?

Все сидели неподвижно.

Ванюша стоял у двери с плотно сомкнутыми губами и нервно сворачивал в трубочку маленькую записку... Кривым угловатым почерком Максима Максимовича в ней было написано: «Смотри, братец, мы тебя еще пожалели... Не одумаешься - выгоним, если ты товарищеских разговоров не понимаешь»...

Уполномоченный губКК выслушал Ванюшу с тем же нетерпеливым выражением на лице, с каким он выслушивал упреки жены, когда поздно возвращался домой: он заранее знал и начало и конец разговора, и это ему было нестерпимо скучно.

- Ну что ж, - развел он руками, - где у нас не пьют? Фабрика, я знаю, очень хозяйственно работает. Рагозин - заслуженный товарищ. Вам нужно было подойти более осторожно, не оскорблять его чувств партийца... Конечно, мы сделаем ему внушение... Но все это мелочь, пустяки - разве нельзя было их разобрать среди своих? Заявление он все - таки у Ванюши взял и размашистым почерком написал сбоку: «На расследование».

Когда Добров вышел на улицу, тянувшуюся волнистой линией, обсаженную приземистыми деревьями, и взглянул на белеющую за стволами штукатурку домов, на колдобины развороченной мостовой, на цветные купола соседней церкви - ему показалась, что жизнь давным - давно застыла в жилах этого ветхозаветного городка и что сам он - только привидение, напрасно ищущее возврата к жизни. Но через мгновение он сам расхохотался над своими мыслями. - Эх, была не была - махнем в губернию!

Но когда с узелком в руках Ваня!

стоял в очереди к окошечку железнодорожной кассы, к нему подошел ленивый и рыхлый мили - пионер, знаменитый в молодости «голубятник» - Гаврюха. Он лениво осмотрел Ванюху с головы до ног, лениво дотронулся рукой до козырька вылинявшей форменной фуражки и лениво сказал:

- Приказано тебя, товарищ Добров, под арест.

Мать Гаврюхи потом рассказывала, что тот вернулся домой смущенный - чего - то трусивший, но за пазухой у него трепыхались два драгоценных тонкоперых турмана, Где и как разыскал Ванюша эту плату за свою свободу - мы не знаем, - но в то время, как Максим Максимович в кабинете начальника милиции проклинал на все лады упустившего Ванюшку милиционера, поезд мчал виновника его тревог прямо к губернскому городу.

В приемной губКК пришлось ждать долго.

Максим Максимович шагал из угла в угол, обдумывая, как он «посрамит этого бузотера», как он покажет, что «все - пустяки», но в горле чуточку першило и в ноги сползал страшный холодок.

Но говорить ничего не пришлось.

Секретарь губКК медленно протянул: Максиму Максимовичу тоненькую полоску бумаги.

«Выписка из протокола заседания партколлегии губКК № 103

Слушали:

5. Об антипартийном поведении М. М. Рагозина, директора фабрики «Солидарность Трудящихся» (Глушевского уезда).

Постановили:

5. Немедленно отстранить от работы т. Рагозина, проявившего недопустимый зажим.

Создать комиссию для рас - следования злоупотреблений на фабрике».

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.