- Дела... - протянул я, ошеломленно уставясь на стремительно набегающую ленту шоссе.
- Потом дела, - довольно примурлыкал Шалва. - Сейчас ко мне едем, вино пить будем. Завтра твои дела будут.
- Кто ж ты такой? Администратор кино, что ли? Тебе выговор объявят за меня.
- Кто такой я? Если ты про кино сказал, то я не совсем Шалва.
- Как не совсем?
- Папа Римский я.
- Папа?..
- Римский.
Я ничего не понял, но на всякий случай рассмеялся. Нервно, конечно, но чем - то надо было ответить.
- Веселый ты человек, - сказал Папа Римский. - Смех я вообще ставлю на второе место после денег.
Машина проносилась по пустынным в этот час улицам спящих поселков, мелькали указатели, фонари, перекрестки, на которых Папа Римский втыкал сигнал - прерывисто гугукающую сирену.
- Так как же мне тебя все - таки называть? - спросил я, потому что Папа Римский то и дело поглядывал на меня и подмигивал.
- Вообще - то я давно уже Папа Римский, - самодовольно сказал он. - Про Шалву я уже и забывать стал. Тебе сначала сказал, чтобы не пугать. А потом уже сказал, как есть. Понял?
Я кивнул. С визгом пролетела между колесами не то кошка, не то собака.
- Жить хочет, - сочувственно сказал Папа Римский. - Как человек.
Я еще раз кивнул. На этот раз вполне искренне: желание остаться живым после этой машины было мне вполне понятным.
- А вообще - то жизнь ничего не стоит, - задумчиво сказал Папа Римский. - Стоят только вещи. А жизнь - разве это вещь? В этом смысле я сказал, что жизнь ничего не стоит.
Папа Римский переключил скорость: начался подъем.
Темнота окружала взбиравшуюся в гору машину, ни огня не было в ней, ни огонечка. Я высунул голову в окно и увидел на саже неба процарапанный иглой серпик луны.
- Ты знаешь, куда мы едем? - спросил меня Папа Римский. Я пожал плечами.
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.