Пальцы Андрея Гейко

У Андрея иногда возникала болезненная для него мысль: не лишний ли он в комсомоле человек? Правда, он хочет стать инженером. Он тогда сможет принести пользу и партии и комсомолу.

А сейчас? И невольно вспоминалось ему брошенное Радиевым, что он - «мертвая душа», комсомолец для билета.

У каждого есть свои индивидуальные интересы, но мыслимы ли они без общих? И вдруг, чисто случайно, Андрей оказался не чужим. Просто, не подозревая этого, ему указали его путь в комсомоле. А было это так.

В комнате заседаний, отделенной досчатое перегородкой от красного уголка, собрались человек двенадцать. Все усиленно дымили. Обсуждали предложение Селиванова. Решили, что создавать кружок изобретателей нет сил, а поэтому и смысла. Лучше всего создать кружок молодых рационализаторов.

Очередь была за кандидатурой ответственного за организацию и работу кружка. Секретарь оглядел собравшихся. Сидели, кто откинувшись на спинку скамейки, кто упорно глядел на пол, как - будто там мог быть нужный человек.

- Кому - ж из членов бюро поручить? Дело ответственное. Радневу, что ли?

Раднев, выдыхая дым, искоса взглянул на Андрея.

- Товарищи! - поднялся он. - Это неправильная постановка вопроса. Как какая - нибудь большая нагрузка, так член бюро, пожалуйте бриться. Я со своей стороны предлагаю Андрея. Во - первых, парень интересуется, а во - вторых, без нагрузки. Ведь, не нагрузка же это, когда он готовится быть инженером.

Андрея покоробила ирония, скрытая в последних словах Раднева. «Опять укор!» - и тут он подумал, что, собственно говоря, такая работа ему больше по сердцу.

- Я согласен, если мне доверят, - выразил он вслух свое раздумье, не ожидая мнения бюро.

Можно себя успокаивать, как это делал Андрей, что человек не рождается все знающим и все умеющим, но все - таки он чувствовал себя неспокойным. Поручили ему организацию кружка. Организовать (вывесить по агрегатам об 'явления, произвести запись желающих) дело нетрудное. А дальше что? Черт его знает! Андрей ломал голову. Он знал, что рационализация - это установка новых машин, лучшая организация транспорта. Но в условиях его, электрического цеха... прямо одуреть можно.

На организационном собрании, где выбрали бюро в составе Селиванова, Ани и Андрея, присутствующий предпрофбюро обещал всемерную помощь.

Все втроем шли, горячо обсуждая детали дальнейшей своей работы.

- Говорил я в ячейке. Дал мне секретарь, так сказать, одно указание - сбор лома меди. Это можно сделать, но это не все. Это не может быть основным в нашей работе. Нам нужно придумать такое, чтоб мы могли, ну... это - Андрей щелкнул пальцами, заменяя жестом отсутствующие слова, - так сказать... тьфу, черт, нет слов. Работу вести планово. Нет! В общем, ребят нужно заинтересовать работой.

Старик Селиванов поморщился, как бы обдумывая что - то. Потом он живо схватил Андрея за руку.

- Есть! Придумал!

Над самым ухом резко и злобно крикнула кукушка. Они оторопело оглянулись. Незаметно для себя они шли, перепрыгивая со шпалы на шпалу, увлекаемые разговором. Высунувшись из будки, зло кричал машинист:

- Кацагоны, проклятые! Жизнь вам надоела. Слышь, что дают свисток, уходь з рельс! Уходь з дороги, кажу.

Ни слова не говоря, чувствуя свою вину, они отошли. Кукушка с машинистом двинулась дальше.

Андрей стоял у окна и смотрел как сверху тянутся косые, оборванные нити, такие, какими их рисуют на новогодних открытках. Желтый свет электрического уличного фонаря дробился в мелкой ряби большой лужи. Селиванов возился у тисков. На полу стоял разобранный, непригодный уже к работе контролер, взятый ими для опытов.