Отвечаю на ваше благожелательное письмо от 22 апреля. Я не знаю, принимать ли его как невольный комплимент или как искусный комплимент мне. Цитирую из вашего письма: «Он физически не был в состоянии защищать себя. Он пал духом, его воля к действию парализована неимоверным перенапряжением, способность оценивать, анализировать, выбирать и сопоставлять погребена под всепоглощающим сознанием потери».

Этими словами, а в значительно большей степени в остальной части письма, вы доказываете, что мне действительно удалось показать неизбежность его гибели. В отношении к Мартину Идену я поступил не более предательски, чем поступает жизнь со многими и многими мужчинами и женщинами. Вы неоднократно указываете мне, что я несправедлив к Мартину Идену, «пичкая его только что пробудившееся сознание абстракциями, которые не в состоянии усвоить его грубо мыслящий мозг». Согласен, но не забывайте, что это мой Мартин Иден и что я вылепил его именно на этот весьма своеобразный и неповторимый манер. Сделав его таким, я тем самым объяснил его безвременный конец. Запомните, это мой Мартин Иден, и он создан мною таким. Он, конечно, не тот Мартин Иден, какого создали бы вы. Мне кажется, что разногласие между нами в том и состоит, что вы смешиваете моего Мартина Идена с вашим Мартином Иденом.

Вы пишете: «Я смотрю на эгоистичный индивидуализм Мартина Идена, как на незрелость, оставшуюся от ребячьего восприятия жизни, от отсутствия перспективы, от которой его избавят время и расширяющийся кругозор». И вы жалуетесь на то, что он умер. Вы считаете, что дай я ему возможность жить, он бы выбрался из трясины своего безнадежного уныния. Для сравнения, которое, уверен, придется вам не по вкусу, разрешите мне, в свою очередь, обратить ваше внимание на точно похожий случай, который произошел с красивым, обладающим телом Адониса молодым человеком. Этот юноша не умел плавать, но был брошен в глубокое место и стал тонуть. Вы заявляете: «Дайте молодому человеку время научиться плавать, в то время когда он тонет, и он не утонет, а невредимым выберется на берег». И, странно, возвращаясь к вашему первоначальному предложению, я нахожу, что сами вы с предельной отчетливостью высказали причины, объясняющие, почему Мартин Идеи не умел плавать и вынужден был утонуть.

Вы уверяете меня, что я доказываю, что в любви он обманулся, она не удалась Мартину Идену и что нам с вами лучше она известна. Из того, что я знаю о любви, я, напротив, убежден, что Мартин Идеи, когда влюбился в Руфь, переживал свою первую большую, искреннюю любовь и что не он один, а бесчисленные миллионы мужчин и женщин так или иначе пострадали подобным образом. Однако вы несправедливы, делая подобное утверждение и отсюда решительно обобщая, будто я отрицаю всякую любовь и величие всякой любви.

Спорить, таким образом, можно бесконечно. Но я думаю, что из - за Мартина Идена у нас с вами значительно меньше оснований для раздора, чем из - за различия наших представлений о жизни. Ваш темперамент и ваш опыт указывают вам один путь, мой - другой. Мне думается, что именно этим объясняются наши расхождения.

С благодарностью за ваше доброжелательное письмо искренне ваш, Джек Лондон.

Перевел с английского В. Быков.

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.