— Сегодня. В белых носках.
— Как же он попал в речку?
— Неужели не понимаете? Он очухался и решил сделать холодную примочку. Пришел на берег, но в голове-то кружилось. Споткнулся.
— И захлебнулся?
— Выпил лишнего.
— Сам виноват, выходит?
— Не знаю, как это по вашему кодексу рассматривать.
— А по твоему как?
— Если б я его не ударил, был бы жив. И Филипенко бы не сбежал.
— Филипенко-то в убийстве твоего отца обвиняют.
— Не может быть! Не убивал он отца.
— И это на себя возьмешь?
— Ну, знаете ли...
— Не воображай себя ни жертвой, ни героем. Как родного я тебя не люблю, но помочь хочу. Насколько это возможно для такого избалованного сумасброда!
— Вы мне насчет старика поверили? Что я ударил и ушел?
— Да.
— Это по-человечески. Службист бы усомнился. Решил бы, что убил, оттащил на берег и бросил: плыви по волнам, нынче здесь — завтра там, до самого синего в мире...
— Оттащил? — заинтересовался Мазин.
— Ну вот, теперь ухватились.
— Не бойся. Следы его, не твои. Но экспертиза, Валерий, утверждает, что пасечник не утонул. В воде он оказался уже мертвым.
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.
Из перуанского дневника