А однажды ему позвонили из райкома комсомола прямо на работу и попросили зайти.
Люся говорила по телефону и писала что-то, наверно, сводку. На столе ее лежали папки, кипы бумаг. У нее было довольное лицо. Наверно, цифры были такие, как надо.
Лаптев сел на подоконник.
Битова сказала весело, по-свойски:
— Что, сегодня добрый? На людей не кидаешься? Ну и я тебя обрадую. Мы тут кое с кем посоветовались и решили от некоторых старых форм, понимаешь, отказаться. Действительно, ты не педагог, литературой не увлекаешься — чего тебе в школе делать? — Она говорила легко, непринужденно. — Да и вообще это не совсем та форма. Пусть словесники ведут кружки. Сейчас основное — народная дружина. Понимаешь, решили тебя включить в районный штаб. Парень ты грамотный. А в школу я уже позвонила, что мы тебя отозвали. Ясно?
— Как это «покончить со старой формой»? — сползая с подоконника, зловеще тихо проговорил Лаптев. — Как это «отозвали»? Да ты что? В игрушечки играешь, да?
Битова вскочила, сводка полетела на пол.
— Я этого не оставлю! — в бешенстве крикнул Лаптев и выскочил за дверь. — В горком пойду, в ЦК, увидите!
На его крик из комнаты стали выходить люди.
— У нас хороший, здоровый комсомол, я ничего не говорю, — волнуясь, говорила Битова. — Но такие вот отдельные Лаптевы, они тормозят... Они пытаются тормозить... Как новая форма — так сопротивление консерваторов. Не хочет ни знать, ни видеть живой жизни. Я и на конференции это скажу!
— Конечно, скажи! — сказала Верочка Петухова.
— Нет, что обидно! Из-за таких вот отдельных Лаптевых ЧП всякие и бывают, — повторила Люся.
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.