— Я обедал где надо! — радостно подтвердил Генка. — И с кем надо!
У школы он трагическим жестом сдернул с головы берет, слегка поклонился печально:
— Прощай, брат...
Оглянувшись на школьные окна, Лаптев сунул Генке кулаком в бок и быстро вошел в подъезд. Уроки уже кончились.
Его встретила завуч, пожилая низенькая женщина, очень гладко причесанная, в зеленой китайской кофте и зеленых шерстяных носках, надетых поверх капроновых чулок. Из райкома ей уже звонили... Оглядев Лаптева, она повела его за собой. Он шел, немного присмиревший, с тем чувством, какое испытывает даже взрослый человек, зачем-либо пришедший в школу, — грусти, теплоты и уже отчужденности от мира детства.
В классе, куда она его привела, пахло мелом, чернилами, цветы стояли на подоконниках.
Лаптев думал, что будет много детей, может, целый класс, но его ждали четыре девочки и четыре мальчика. Завуч прикрикнула на них, что не все встали, когда Лаптев вошел, представила его и села рядом с ребятами — послушать. Это было неожиданно.
Ребята шептались. Он заметил, что только у одной девочки была коса, и то какая-то необычная, свернутая набок, а другие были подстрижены и подвиты. Один из мальчиков носил очки. У другого уже пробивались усы, а двое других выглядели младше, но держались все мальчишки вместе.
— Ну, давайте познакомимся, — предложил Лаптев, и они, поглядывая на завуча, назвали свои фамилии. Лаптев записывал.
— Мы надеемся, что вы к празднику хороший фотомонтаж выпустите — со стихами и карикатурками, — сказала завуч.
Девочки переглянулись, и одна фыркнула.
— Кротова, ты что кривляешься? И сидишь вопросительным знаком? — немедленно обратилась к фыркнувшей завуч.
Кротова выпрямилась. Это была девочка с косой. Щеки ее были так нежно румяны, глаза так прозрачно голубы, а волосы золотисты, что ее лицо казалось неживым, если бы не подвижный рот, если бы не быстрая, яркая улыбка, возникающие и тающие ямки на щеках.
Бог его знает, как оно сложилось бы дальше, но в школу пришла мать какого-то ученика, и завучу пришлось выйти.
— Выкатилась наконец Бабариха! — дерзко сказала Кротова. — Вот теперь давайте по-настоящему знакомиться.
— Ну, давайте! — улыбнувшись, согласился Лаптев.
— Вот Марина Панина — она стихи пишет. — И Кротова показала на стриженую пухлую девочку с тяжеловатым взглядом серых глаз. — А эти две — Валя Туганова, Света Петрова — прозаики. Мальчики у нас — Вова, Коля и Алеша — все втроем пишут пьесу, ну, а я ругаю все, что они делают, — критик, значит!
И Маша Кротова превесело засмеялась.
— Ну, пусть кто-нибудь почитает свое произведение, а мы все послушаем, — предложил Лаптев.
Ребята переглянулись, потом Маша Кротова сказала:
В 12-м номере читайте о «последнем поэте деревни» Сергее Есенине, о судьбе великой княгини Ольги Александровны Романовой, о трагической судьбе Александра Радищева, о близкой подруге Пушкина и Лермонтова Софье Николаевне Карамзиной о жизни и творчестве замечательного актера Георгия Милляра, новый детектив Георгия Ланского «Синий лед» и многое другое.