Трактора нет!
Гни спину, друг!
Поливай бедняцкую землю честным бедняцким потом.
Трактора нет!
Из капель пота, как из зерен бидай (пшеницы),
Вырастут машины, юрты и школы.
Весну будущего года встретит весенний гром трактора, Он пройдет по нашим полки - трактор! Наш трактор - машина бедняков! А пока, друг, гни спину. Это честные поклоны труду. Ведь не баю же ты кланяешься, товарищ. Э - гей, товарищи, быстрей работай!
Песня колхозников Сыр - Дарьи, аул 55.
Тонкий серп луны, будто вырисованный ледяной тушью, висел над черным Таласом - гремучей рекой, сменившей стремительный горный берег на плавный грохот равнинной рыси. Воздух был тверд и прозрачен, как полированное стекло, и тонкими призраками стояли голубые дымы казахских костров. В юрте председателя колхоза ярко мерцала двенадцатилинейная точка керосиновой лампы.
Это было в ауле Кенес.
В ауле Кенес, ранней весной, из старого колхозика, объединявшего тридцать четыре семьи, вырос большой, самый большой в округе казанский колхоз. Четыреста с лишним семейств влились в колхоз, четыреста семейств сложили вместе бедняцкий свой скарб, свели лошадей, волов и верблюдов. По величине и силам нового колхоза ему дан был план посева: девятьсот га пшеницы, триста - хлопка, двести - сафлора, кенаф, кунак (просо), овес, табак, клевер...
- Разве вам осилить? - хохотали казак - скис баи. - Вы! Голодранцы, лентяи!
Без единого трактора колхоз поднимал тысячи гектаров земли. Тяжесть посева технических культур пала на плечи молодежи. Четырнадцатилетние мальчики от первой полосы утренней зари до полных звезд работали так, что злобное шипенье баев смолкало и сменялось тревожным удивлением: к чему так работать? Чего они хотят?
Четырнадцатилетние, пятнадцатилетние, шестнадцатилетние мальчики хотели учиться. Они потребовали дать им учителя. Колхоз отказал, у него не было средств.
- У нас будут средства, - ответили мальчики, - мы не будем считать часов, мы будем работать от зари до зари, но к осени, когда созреет урожай, мы выйдем на уборку грамотными.
Сроки посева подходили к концу. Из двухсот пятидесяти коней были выжаты все соки. Люди истомились. Девяносто семей ушло из колхоза в дали перегибов. Колхоз дрогнул. Из города прикатили шефы и стали за плуги и горны походных кузниц, на поле вышли женщины, веками сидевшие в юртах. Спотыкаясь от усталости, кони и волы тащили сеялки - ровными рядами зерно падало в глубокие борозды. План был взят: тысяча га пшеницы, четыреста пятьдесят хлопка, триста сафлора, кенаф, кунак, овес, табак, кукуруза, ячмень, клевер... Молодежь колхоза ждала обещанного учителя...
Взошла пшеница и хлопок развернул первые листы, взошли сафлор, кенаф и табак, тонкие стрелы кунака пробили влажный покров земли, зазеленел овес, закурчавился розовый ковер клевера. От гор до гор лежали тысячи га колхоза.
- Разве вам осилить этот урожай? - завистливо шипели баи. - Голодранцы! Вам придется нанимать батраков. А где вы их возьмете? Ведь вы сами из этого племени. Только сейчас колхозники остыли от азарта посева. Начиналось похмелье урожая. И хлопок и кенаф - культуры трудоемкие. Собрать хлопок совсем не то, что сжать хлеб. Трижды надо прополоть хлопок, трижды надо окупить хлопок и поливать надо хлопок. И всю эту работу следует производить точно и в срок. И кенаф, и сафлор, и табак ожидали рабочих рук. У колхозников опустились руки. А урожай приближался. Девяносто бывших колхозников с тревогой взирали на это наступление. Азарт выхода у них прошел, с похмелья одиночества им было тяжко. Они уже подумывали: как бы войти обратно? Ведь их руки сейчас еще нужней, чем весной. Но колхоз вынес дикое решение: «Предателям нет места в колхозе». Район молчал. Выходцы просились. Колхоз гнал их за свои границы. Район молчал. Ответработники отдыхали на курортах.
Урожай наступал. Он шумел и переливался темно-золотыми волнами селекционной пшеницы, он шипел под ветром хлопком, табаком и кукурузой, коричневый овес, изумрудный клевер сверкали под солнцем, как море...
И тут баи дали бой колхозу. Он разгорелся на самом слабом, молодом и технически невооруженном участке технических культур. И встретили этот бой женщины, молодежь и старики.
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.
Из книги о Бессарабской коммуне