– Жорж, я сплю совершенно достаточно.
– А если и вы заболеете? Что же тогда останется от «Освобождения труда»?
Вера Ивановна Засулич «отбила» Плеханова у болезни. Шесть недель, пока угроза смертельного исхода витала над кроватью больного, не выходила она из дома Плехановых. Полтора месяца, день в день, провела Засулич около Георгия Валентиновича, разговаривая с ним каждую минуту, когда это было возможно, «заговаривая» болезнь, будоража волю, разжигая искру интереса к жизни, к борьбе, к будущему.
И опасность отступила. Смерть попятилась перед напором жизни.
Спустя два месяца после вынесения своего «рокового» диагноза профессор Цану. осмотрев безнадежного больного, вышел в соседнюю комнату и удивленно сказал Розалии Марковне:
– Это уникальнейший в медицине случай, коллега. Человек должен был умереть, но усилием воли остановил разрушение собственных легких. Потрясающий факт!
– Ему нельзя умирать, профессор, – тихо сказала стоявшая рядом Вера Ивановна. – Ему надо довести до конца революцию в России.
– Весьма уважительная причина, – согласился, улыбнувшись, Цану, – но для этого придется жить только на горных курортах – Божи, Аннемас, Давос... Климат Женевы из-за своей сырой и ветреной погоды абсолютно противопоказан.
Когда он ушел, на глаза Розалии Марковны навернулись слезы.
– Горные курорты... – горько вздохнула она. – О каких горных курортах может идти речь. когда в доме нет буквально ни одного франка? Только чудо может спасти его.
Вера Ивановна, осунувшаяся, похудевшая, кутаясь в старую, потертую шаль, твердо сказала:
– Деньги будут...
Засулич написала письмо Сергею Кравчинскому в Лондон: «Сергей, – писала Вера Ивановна, – жизнь Плеханова висит на волоске. Первый натиск чахотки нам удалось отразить, но она может вернуться каждый день... Я думаю, не надо объяснять, что Жорж – это половина нашего дела, если не больше. Плеханов – мозг революции. Его здоровье для будущего России сейчас важнее, чем жизнь любого из нас. Нужны «суммы», чтобы окончательно вылечиться на горных курортах...»
И «чудо» произошло. Кравчинский достал деньги.
Вера Ивановна перевезла Плеханова в горную деревушку Морне.
Георгий Валентинович постепенно поправлялся – медленно выходил на прогулку, подолгу грелся на альпийском солнце, глядя на зеленеющие внизу сочной травой яркие луга. Горный воздух делал свое дело – жизнь возвращалась к Плеханову.
Деньги из Лондона приходили регулярно, с точностью часового механизма. Сергей Кравчинский, сам испытывая огромные материапьные затруднения, ни разу не задержал перевода ни на один день.
Это дало возможность перебраться сначала в Божи, а потом в Давос – крупнейший туберкулезный курорт Европы, природные условия которого считались наилучшими для исцеления легочных заболеваний.
Была снята комната в самом дешевом пансионате, Вера Ивановна – смешная, нелепая, в единственном своем старомодном платье, в стоптанных туфлях – привозила необходимые книги, газеты, рукописи, помогая Жоржу снова войти в «форму». Рукой Засулич под диктовку Георгия Валентиновича были написаны первые его после болезни статьи.
В 12-м номере читайте о «последнем поэте деревни» Сергее Есенине, о судьбе великой княгини Ольги Александровны Романовой, о трагической судьбе Александра Радищева, о близкой подруге Пушкина и Лермонтова Софье Николаевне Карамзиной о жизни и творчестве замечательного актера Георгия Милляра, новый детектив Георгия Ланского «Синий лед» и многое другое.
Об этом вспоминают: