Осада Сарагоссы

Сарагосса знала о собирающейся над нею новой и страшной грозе. Уже с 1 сентября шли усиленные работы по укреплению города. Свозились артиллерия, боевые припасы, заготовлялись сухари, солилось мясо, с лихорадочной быстротой изготовлялись и наполнялись землей мешки, нужные для обороны от артиллерии осаждающих. Соседняя Каталония успела помочь снабжению Сарагоссы всем необходимым для длительной осады. Около 30 тысяч вооруженных людей, как регулярных войск. так и гражданского ополчения, усиленно обучалось военному делу и тренировалось для предстоящей тяжелой борьбы.

В декабре 1808 года маршал Ланн подступил к городу - и началась новая, вторая осада Сарагоссы.

Город был вплотную окружен уже 20 декабря. Маршал Ланн с отборными частями подошел к Сарагоссе и принял на себя командование.

Начались ежедневные бои.

Гренадеры трижды ходили в штыки против испанских батарей и трижды отбрасывались. Наполеоновский генерал Монсе предложил Палафоксу капитулировать, так как все равно город обложен со всех сторон, столица Испании давно сдалась, сопротивление поэтому совершенно бесполезно.

«Если Мадрид сдался, - значит, кто-то продал Мадрид, а я Сарагоссы не продам!» - ответил Палафокс на это предложение.

Яростные атаки возобновились в последние дни декабря и в первые дни января 1809 года. Несмотря на страшные потери и на очевидный перевес оккупантов в вооружении, осажденные держались. 9 января началась усиленная бомбардировка города из крупных орудий. Испанцы падали сотнями, но на их место становились другие. Предместья были взяты после многодневной борьбы. Уцелевшие жители бежали в город, где вследствие страшной тесноты, во-первых, стали быстро оскудевать склады с продовольствием, а, во-вторых, начались губительные эпидемии.

Маршал Ланн приказал удесятерить усилия и непременно взять город еще в январе. 26 января бомбардировка страшно усилилась: она длилась без перерыва весь день и ночь, а 27-го начался общий штурм осажденного города и французы со штыками наперевес, перебив первые линии защитников, через три бреши разом ворвались, наконец, в город.

И вот тут-то начались те кошмарные ужасы, слабое представление о которых дала первая осада Сарагоссы.

Буквально не только каждый дом превратился в крепость, но каждая квартира и даже каждая комната в каждой квартире. Тут уж и женщины и даже дети приняли прямое участие в этом неслыханном побоище.

Набат гудел со всех церковных колоколен, пока ядра не разрушили их постепенно одну за другой. Этот набат призывал граждан продолжать сопротивление. В узких улицах наполеоновские войска не могли развернуть как следует свою артиллерию для систематического разрушения домов, и испанцы, скрываясь за толстыми стенами, били по наступающим как из бойниц крепостей - и кучи трупов наполеоновских солдат валялись перед каждым домом.

«Женщины и дети приносят сражающимся мужчинам пищу и боевые припасы; когда мужчина падает, жена берет его ружье и становится на его место; когда пуля убивает ребенка, отец, если у него уже нет никакого другого оружия, хватает труп своего ребенка и бьет им французов, пока его самого не уничтожат», - так описывают очевидцы эту неслыханную, небывалую войну в уже взятом городе.

Страшные эпидемии и прежде всего «голодный тиф» косили в эти ужасающие дни защитников Сарагоссы. Выбивая последовательно испанцев из домов и улиц, солдаты Наполеона захватывали склады с продовольствием. Еды стало не хватать уже очень скоро после того, как оккупанты впервые ворвались в город, взяв внешние укрепления. И все-таки голодные, погибающие люди продолжали свое яростное сопротивление. Даже самых храбрых из армии Наполеона начинало брать тревожное раздумье. Ничего подобного нигде никогда они не видели...

«Мы еле овладели лишь одной четвертой частью города - и уже мы истощены. Нужно подождать подкреплений, иначе мы все тут погибнем и эти проклятые развалины сделаются нашими могилами раньше, чем мы заставим этих сумасшедших выйти из их последних убежищ», - писал в разгаре этих неистовых уличных и комнатных боев генерал Ронья.

Но маршал Ланн не мог показаться на глаза Наполеону до взятия Сарагоссы. Истребить испанцев до последнего, но взять Сарагоссу! Таково было твердое желание Наполеона, а для маршала Ланна желание императора было непреложным законом.

Наконец, уже совсем мало защитников осталось на ногах, пищи не было, эпидемии так усилились, что от болезней ежедневно стало погибать больше народу чем от французских пуль и штыков.

21 февраля 1809 года, в 8 часов вечера, Палафокс подписал сдачу остатков разрушенного города. Из 40 с лишним тысяч населения за время осады было перебито 32 тысячи.

На другой день после сдачи маршал Ланн, спотыкаясь о бесчисленные, валявшиеся всюду трупы, въехал в мертвый город. Он и его свита растерянно и печально осматривались и обменивались впечатлениями.

«Как жаль, что пришлось перебить столько храбрых людей, ну, пусть даже сумасшедших людей!» - повторял маршал Ланн, глядя на мертвых мужчин, женщин, детей, валявшихся по всем улицам, наблюдая кучку истощенных, израненных, похожих на тени, чудом уцелевших жителей, молчаливо, с непримиримой ненавистью в глазах следивших за маршалом и его блестящими адъютантами...

... Много еще ужасающих жертв и страданий пришлось вынести испанскому народу в борьбе против наполеоновских полчищ. Целых пять лет после падения Сарагоссы продолжалась еще эта изумившая весь мир героизмом борьба против непобедимого владыки Европы. И так до конца наполеоновской империи Испания и не покорилась ему!