Орленок

- Отпустили нас ненадолго... Служба, мама, ты же понимаешь? - ответил он и, подавшись к ней, - они были уже одного роста - ткнулся губами в её щёку.

Она быстро повернулась, обеими руками прижала его к себе и крепко поцеловала.

- Ну, чего ты, чего ты... - забормотал он, высвобождаясь. - Айда, Витя! Пошли! - крикнул он, стараясь заглушить собственное волнение; голос его сломался и пустил «петуха».

Верёвкин, глядя куда-то в сторону, нахлобучивал пушистый треух.

- Напрасно расстраиваетесь, Ольга Ильинична, - прохрипел он. - Володю, наверно, скоро опять отпустят...

Засовывая в карман свёрток, полученный от матери, Володя быстро пошёл к двери, и Ольга Ильинична, как бы спохватившись, позвала его:

- Вова?.. Вовочка!...

Володя остановился в дверях, держась за ручку, вопросительно глядя на мать.

Ей казалось, что она ступает по мягкому, - так ослабели вдруг у неё ноги, но её улыбка становилась всё светлее и спокойнее. Подойдя к двери, она тяжело оперлась о косяк, однако голос её, хотя и тихий, прозвучал ровно.

- Напиши же отцу, Вова, - проговорила она. - Напиши, как ты

Родину нашу защищаешь - А обо мне не беспокойся...

- Слушаю! Разрешите выполнять?! - заметно повеселев, воскликнул Володя.

Ольга Ильинична хотела обнять его ещё раз, но побоялась, что не совпадает с собой и расплачется. Переступив за порог, она смотрела, как он и Витя быстро удалялись по коридору, стуча сапогами по плитам. У самого выхода на лестницу Володя обернулся и помахал матери, но слёзы, которые она так долго подавляла, застилали ей глаза, и она не увидела этого.

На улице, выйдя за ворота, Володя сказал Верёвкину:

- Мама держится по-боевому, верно? Я даже не ожидал...

Витя - круглый сирота, воспитанник детского дома - ответил не сразу.

- Другие плачут помногу, это точно, - сердито почему-то проговорил он после паузы. - Ну, а если подумаешь, так их тоже жалко, растили детей, кормили...

- Давай поднажмём, задержались мы, - сказал Володя.

Он испытывал облегчение: прощанье с матерью было уже позади, а главное - она сама так просто освободила его от забот о ней.

И мальчики решительно зашагали. Холодный ветерок, дувший навстречу, обвевал их лица; на тёмной обезлюдевшей улице громко раздавался согласный стук их шагов. Мысли Володи снова обратились к тому, что он должен был проделать сегодня ночью. И вскоре обычное ощущение лёгкости, живости, уверенности в себе, избыточной, как бы играющей энергии вернулось к нему.