При тусклом свете в землянках, под канонаду ближнего боя, по-другому, чем в мирное время, звучала и музыка пушкинских, лермонтовских стихов. Кто-нибудь из нас вслух читал «Мцыри», «Беглец», «Абрек Заур» или «Сказку о царе Салтане», «Евгения Онегина», а все сосредоточенно слушали.

Мы не забывали и о своём идейном росте. У нас был кружок по изучению марксизма-ленинизма. Члены его делали доклады, которые горячо обсуждались. К ним готовились все кружковцы.

Осенью 1944 года мы стояли в Польше. Каждую ночь, иногда по нескольку раз, мы вылетали бомбить вражеские переправы на реке Нарев. А отоспавшись, я по всем академическим правилам готовилась к докладу «Сталин о марксистско-ленинской теории». Делая выписки, составляя подробный конспект, я вновь и вновь перечитывала «Что делать?» и «Империализм, как высшая стадия капитализма» Ленина, «Вопросы ленинизма», «Краткий курс истории ВКП(б)» и «О Великой Отечественной войне Советского Союза» Сталина.

«Краткий курс истории ВКП(б)», как и во многих других подобных случаях, служил мне особенно ценным пособием.

Теперь всё, что в нём говорилось, приобретало ещё более глубокий жизненный смысл. То, за что с самого зарождения революционного движения в России, да и во всём мир: боролись лучшие умы человечества, то, что завоевали под их руководством массы, мы, участники Великой Отечественной войны, должны были теперь отстоять в смертельной схватке с ненавистным врагом.

Рассказ о пройденных партией этапах её становления и развития подсказывал нам, как должны действовать мы, её молодая смена. А силу для действия каждому борцу всегда даёт только революционная теория. Это я читала в строках «Краткого курса», эту мысль мне подсказывали волнующие сталинские речи и приказы военного времени, и поэтому в своём докладе я доказывала важность овладения теорией марксизма-ленинизма.

Мы жили в заброшенном доме, где, кроме солдатских нар, никакой мебели не было. Докладчик находился у стола, а слушатели располагались на парах, поджав ноги, по-восточному. После доклада возникала интересная дискуссия. Девушки оживлённо обменивались мнениями, говорили о том, какое значение имело для них изучение «Краткого курса», какое влияние оказывали на них приказы товарища Сталина, ею речи и доклады.

Занималась я и в кружке по изучению истории философии. Нужной литературы, особенно первоисточников, было очень мало. Организаторы кружка, видимо, не предполагали, что изучение философии во фронтовой обстановке может увлечь многих. Читали и перечитывали «Материализм и эмпириокритицизм» Ленина, «Анти-Дюринг» Энгельса.

В маленькой комнате школы станицы Ассиновской под городом Грозным, где в то время стояла наша часть, состоялся доклад о философии Гегеля. Докладывала Галина Комкова, бывшая слушательница исторического факультета Московского государственного университета. Она говорила очень интересно, с большим знанием предмета. Даже нечлены кружка, случайно заглянув в комнату, оставались, вслушиваясь в взволнованную речь Комковой. Приходили всё новые и новые люди. Стало тесно. Но особенное оживление наступило тогда, когда начались высказывания. Некоторые говорили так горячо и громко, что к нам заглядывали и встревоженно спрашивали: «Что здесь за спор?» - а узнав, в чём дело, оставались в комнате, упрекая за то, что мы заранее не оповестили всех о предстоящем докладе. Мы разошлись в хорошем, боевом, приподнятом настроении.

Так книги помогали нам воевать.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.