Буржуазия наслаждается сном! Не смейте беспокоить ее до обеда. Таков смысл надписи.

Но мы не можем отложить съемку, аппараты тащить на руках слишком далеко, и я решаюсь нарушить «закон»:

- Езжайте дальше, - говорю шоферу, - в случае неприятностей отвечать буду я.

И вот мы шумно мчимся по тихой цветущей аллее, мимо закрытых шторами окон, затянутых шелковыми драпри веранд.

Снимаем недолго. Вдали показывается блестящая каска полицейского. Он приближается медленно, уверенный, что никто из нас не посмеет убежать от карающей «десницы».

- Вы видели надпись? - обращается полицейский к шоферу.

- Да. Но нам необходимо было проехать по этой улице. Мы...

- Мотивы нарушения для меня не интересны. Ваш номер? Вы будете оштрафованы. Езжайте.

В том, что придется платить штраф, никто из нас не сомневается. Полиция здесь весьма пунктуальна, когда речь идет о защите прав собственности... хотя бы даже права на бесконечный воскресный сон.

Мы торопимся покинуть благоухающий Ольстер и, проехав мимо десятка надписей с подчеркнутым словом «воспрещается», выезжаем на улицы, по которым можно ездить когда угодно, на улицы, где живут «простые смертные».

Недалеко, почти рядом с Ольстером, расположены трущобы Сан - Пауль. Демократическая власть и здесь постаралась навести «порядок». Теперь в Сан - Пуаль уже нет открытых публичных домов, а есть многочисленные ночные пивные и ресторанчики, которые продолжают традиции славных до - демократических учреждений.

Рядом с улицей «Большой Свободы» сохранился еще переулок, в котором «торговля» происходит среди бела дня. Он для нас интереснее, чем «Большая Свобода», так как мы можем снимать только при дневном свете.

Заходим в дом, из окон которого должен быть виден весь переулок. Стучимся в первую попавшуюся квартиру. Хозяйка любезно разрешает нам устроиться около окон для наблюдений. Скоро приходит и ее муж - рабочий крупного механического завода. Он весьма сочувственно относится к цели нашего посещения и рассказывает про свою жизнь.

- У меня дети. Не знаю, что с ними делать. На улицу выпустить боюсь, там целый день «торговля», ругань, драки. И вот за эту коморку в этом зловонном переулке я плачу 50 марок - четверть моего заработка. А переехать не могу - всюду еще дороже.

Я смотрю в окно. Почти у каждых ворот стоит одетая в вызывающе яркие цвета женщина. Некоторые прогуливаются по тротуару, другие заняли позиции а окнах второго и третьего этажей. Эти устроились с наибольшим комфортом - спустили жалюзи, чтобы не пекло солнце, подложили под локти пуховые цветные подушечки.

В переулке не бывает случайных прохожих. Всякий, кто идет сюда, знает, чего он хочет. Поэтому женщины не церемонятся. Они смело хватают под руку зашедших мужчин и тащат их к своим воротам. Некоторые сопротивляются, пытаясь прежде рассмотреть женщину, другие покорно идут за первой встречной, чтобы за две марки получить свою долю любви.

Мы снимаем из окна несколько сценок автоматическим аппаратом. Но вот нас замечают женщины, стоящие на противоположном углу. Мгновение - и по всему переулку, как по беспроволочному телеграфу, пробегает слух: «Полиция нас фотографирует». Женщины быстро скрываются в подворотнях и подъездах.

Мы вынуждены уходить, но... единственный выход ведет через переулок. Под визг и крики женщин и недвусмысленные угрозы выглядывающих из пивных мужчин, проходим мы по переулку. В вдогонку летят ругательства и камни.

- Полицейские прихвостни!

- Собачьи свиньи!

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.