Берлин - «прилизанный» город. На окраинах так же, как и в центре, ровные широкие улицы, безукоризненно залитые асфальтом и аккуратно обсаженные рядами деревьев. Бедность загнана во дворы, подвалы, на чердаки и старательно скрывается всеми.

Совсем другое в Гамбурге. Гамбург - это город контрастов, город ярко выраженных социальных противоречий. Вот почему так весело завертелась ручка киноаппарата, когда мы приехали в этот мировой порт.

Небо Гамбурга всегда серо. Дым пароходов, с утра наполняющих многочисленные гавани, катеров, неустанно снующих по Эльбе и каналам, фабрик и доков - закутывает город в серую пелену.

С колокольни св. Михаила виден весь город. В тумане с трудом можно различить только мощные железные конструкции доков. Океанские пароходы теряются в дымной мгле, нависшей над рекой, домами и улицами.

Порт - главный нерв города. Если перейти мосты, перекинутые через канал, мимо полосатой будочки с надписью «Таможня», попадешь в «свободную гавань». Сюда ежедневно приходят десятки и сотни пароходов со всего мира.

Угольная гавань, хлебная, фруктовая... Подвижные подъемные краны выстроились рядами. Неустанно бегают они от пароходов к складам и обратно.

Изо дня в день выгружаются все новые и новые партии апельсинов, бананов, ананасов. Тут же, около каменной стены, навалены целые груды отбросов. И нередко можно заметить, как у этой помойки, стараясь быть незамеченной, роется жалкая фигура человека. Это - безработные грузчики.

Законом совсем не запрещено «утолять голод» гнилыми отбросами, и каждый доведенный нищетой до последнего предела, свободно может выбирать из кучи гнилья все, что еще в какой - то степени может считаться съедобным. Но люди проделывают это украдкой, с дрожащими руками, с глазами, беспокойно бегающими по сторонам.

У гавани «Гамбург - Америка - Линия» оживление сменяется тихим бездействием. На сходнях, ступеньках амбаров кучками сидят грузчики. В ожидании парохода закусывают хлебом, тянут из бутылок остывшее кофе.

Гудит сирена, и из тумана показывается мощный корпус «американца». Несколько лилипутов - катеров тянут на буксире гигантского, сверкающего медью, красавца.

Сброшен канат. Вцепившись в него, напрягая все силы, тридцать человек тянут лямку. Закручивают стальной трос на причальный столб, и пароход подтягивается к пристани.

Быстро налаживают сходни. Открываются люки в черном чреве гиганта и начинается бесконечное шествие пассажиров. Сначала, конечно, «высшее общество» из «Luxuskabinen», заплатившее за билет из Америки по пятьсот долларов.

Молодые, пожилые и совсем одряхлевшие дамы с невероятными «мучениями» идут по сходням. Поддерживаемые под руки матросами и прислугой парохода, они ковыляют на своих каблуках, как хромые, ежеминутно спотыкаясь и вскрикивая. За ними почтеннейшие американцы в светлых костюмах и в соломенных шляпах с довольными, упитанными лицами.

На корме тоже оживление. Здесь выгружают... автомобили прибывших. Как маленькую игрушку, поднимает кран новенький лимузин и бросает с борта парохода на пристань. У самой земли падение замедляется, и десяток рук заботливо подхватывает блестящую лакированную машину. Через минуту спускается другая, третья... Рабочие тянут авто в сторону от парохода, на специально отведенную площадь, где их уже ждут владельцы.

Кончается шествие «люксовцев». Тотчас сбрасывается другая сходня - для первого класса. Здесь все строго по деньгам - кто больше заплатил за билет, тот имеет право раньше выйти на берег.

Мы снимаем выход пассажиров и разгрузку добрых три часа. Уже начинает темнеть, и рабочие, захватив свои пустые провизионные мешки, торопятся к выходу из гавани, - а пассажиры третьего класса все еще терпеливо ждут своей очереди ступить на долгожданную землю. Американские лимузины мчатся к центру города. Иностранцы заезжают в отели, чтобы отдохнуть после «тяжелого» путешествия. Гамбургцы устремляются к родному Ольстеру.

Дым парохода и заводов не достигает Ольстера - этого голубого озера, со всех сторон обсаженного липами и тополями. Проточная чистая вода, наполняющая это озеро, расположенное посредине города, не похожа на занавоженную, покрытую пятнами нефти Эльбу. Сотни белых лебедей горделиво плавают в его тихих заводях, иногда вылезая погреться на специально устроенные островки.

Вокруг озера тянется бесконечный ряд вилл. Это не улица, а какая - то выставка богатства и роскоши. Большинство вилл безвкусны, но цветы - море цветов - сглаживают все недостатки архитектуры, и Ольстер выглядит сущим раем.

Мы снимаем Ольстер в воскресенье. Наш авто быстро мчится по празднично - безлюдным улицам. У въезда на «улицу вилл» в Ольстере шофер внезапно тормозит машину. Мы удивлены, но он обращает наше внимание на дощечку, прибитую к столбу:

«В воскресные дни, до двух часов, проезд по этой улице для авто всех видов воспрещен».

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.