Обида Самбу

- Орлов? Это очень даже интересно. Я обязательно побываю в твоём стойбище, - сказала твёрдо Сомацо, но тут же испуганно обернулась, прислушалась, посмотрела на гребень гор и, не сказав больше ни слова, повернула коня и помчалась обратно.

Не успел Самбу сообразить, что произошло, как Сомацо уже исчезла за каменными россыпями. Затем её платок замелькал в кустарниках, скрылся в облаках пыли появился у подножья скалы, у шалаша, спрятался в нём и снова мелькнул у подножья скалы.

Только теперь Самбу повял причину внезапного исчезновения Сомацо. С вершины Малеятуя доносился всё нарастающий грохот и свист. Казалось, на падь надвигалось что - то неумолимое, неотвратимо страшное. Самбу приподнялся в седле и посмотрел вниз. Грохот, возникший в горах, достиг уже пади. Косяк лошадей от озерка метнулся к лесу, а лавина камней, обрушившаяся с вершины, уже валила и ломала вековые деревья. Перепуганные животные в безумном страхе устремились к озерку, но затем, круто повернув, побежали к кустарникам.

- Будет большая беда! - проговорил Самбу.

Табун мог выйти через лес в Маргентуйскую долину, но обвал запер выход, и лошади могут броситься к реке, а там обрыв, страшный обрыв!

И Самбу забыл о своей обиде. Теперь он думал только об одном, как помочь Сомацо выручить из беды табун. Больно стегнув коня плёткой. Самбу во весь дух полетел наперерез косяку, повернувшему к реке. Впереди косяка, вытянув голову, шёл вожак, вороной жеребец, за ним, жадно хватая воздух раздутыми ноздрями, бежали два белых, как снег, жеребёнка.

«Это, верно, и есть те «снежинки», о которых Сомацо хотела мне что - то рассказать», - мелькнуло в голове Самбу, и его опытный глаз сразу определил, что белые жеребята особенные, не похожие на других.

Жеребята мчались вслед за косяком, то догоняя, то чуть отставая от него. Когда они задерживались, вожак на секунду останавливался, неистово ржал и вновь бежал вперёд.

Самбу не удалось остановить косяк. Кони обошли его возле кустарников и устремились к обрыву.

«Где же Сомацо?» - Самбу взглянул на шалаш; возле него стояла другая девушка, меньше ростом, одетая в синий дэгэл. «Подпасок», - подумал Самбу и обвёл взглядом падь. И то, что он увидел, страхом наполнило его старое сердце. Навстречу мчавшемуся табуну спокойно шла Сомацо. Потом она остановилась, пригнулась и вновь выпрямилась. Бич змеёй взвился в воздухе, но щелчка его уже нельзя было расслышать.

«Разве бич остановит перепуганных и одичавших от страха животных!» - и Самбу вновь поскакал наперерез табуну.

Нет, не сдержать этой живой лавины. Только сотня шагов отделяла уже табу» - от Сомацо и обрыва. Казалось, если она немедленно не отойдёт к скале, кони собьют её с ног и растопчут. Только чудо могло спасти табун от гибели.

И это чудо совершилось. Вожак, несшийся вихрем на Сомацо, на полном скаку остановился, взвился на дыбы, заржал, попятился назад. Вслед за вожаком мгновенно остановился весь косяк. Затем во внезапно наступившей тишине раздался щелчок бича - и табун, повернув обратно лёгкой рысцой побежал к кустарникам. Там уже стих грохот, и только холодный ветер продолжал крутить над падью сухую пыль.

Самбу подъехал к Сомацо. Взволнованная и строгая, она стояла в шагах двадцати от обрыва и всё ещё держала перед собой старый, потёртый хомут.

«Хомут!» - промелькнуло в голове Самбу. Он взглянул на Сомацо и захлебнулся смехом. «Не я ли сам учил молодых табунщиков пользоваться хомутом для усмирения буйных вожаков? - думал Самбу. - Разве не мой совет помог Сомацо спасти косяк от гибели?» Стар, видно, если тому, чему учил других, стал забывать сам. И всё - таки было приятно Самбу чувствовать, что Сомацо не пренебрегла его советом.

Довольный, он торопливо соскочил с лошади, подошёл к Сомацо, взял её руку и приложил к своей груди в знак уважения. Затем, посмотрев в её открытые озорные глаза, сказал:

- Ты смело и разумно поступила, Сомацо, как учат тому старые и опытные табунщики, но скажи, у кого ты научилась от наших «монголок» получать не похожих на мать жеребят?

Сомацо улыбнулась:

- У Мичурина.

Самбу задумался. Он знал грамоту, которую постиг при советской власти, но не любил читать учёные книги. Самбу предпочитал учиться мастерству только у опытных и старых животноводов. И сколько ни припоминал, не мог вспомнить такого табунщика, какого назвала Сомацо. Он недоуменно посмотрел на неё и сказал: