Обещание

Вернувшись в цех, Сунцов увидел обоих Игорей «а обычном месте. Но в их деловитом спокойствии растревоженный глаз Сунцова заметил затаённый огонёк торжества.

- Ты что же, Игорь... - голосом, сдавленным небывалой душевной болью, сказал Сунцов Чувилеву, - не предупредил ни меня, ни Сергея, ты, оказывается, уже всё закончил?

Всю смену Сунцов работал в молчаливом напряжении и пришёл домой в таком измученном состоянии, будто внезапно заболел. Серёжа Возчий, придя с ним вместе домой, молча лёг на свою постель и закрыл глаза. Ом обладал одной счастливой особенностью: при неудачах и дурном настроении он мог завалиться спать и спал крепко, как сурок в зимней норе.

Сунцов не вытерпел.

- Ребята!... - сказал он. - Слушайте... ребята... я позорно отступил... мне стыдно за себя... и я больше никогда...

- Садись, - спокойно сказал Чувилев и, взяв его за плечи, усадил на табуретку. - Вижу, ты этот случай запомнишь.

- Игорь!... друг! - горячо прошептал Сунцов. Он стиснул локоть Чувилева и прижался лицом к его широкому плечу...

... Желающих увидеть в действии токарный станок, усиленный приспособлением чувилевцев, оказалось так много, что в инструментальном складе сразу стало тесно и тепло.

- Ну, уважаемые новаторы, объясните нам, что вы сконструировали, - обратился Назарьев к Чувилеву, и глаза директора окинули довольным взглядом всю чувилевскую четвёрку. Сунцов, стоя рядом с Чу - волевым, сильно вздрогнул и побледнел. Серёжа опустил глаза. Чувилев глянул вбок, на искаженные безмолвной тоской и сожалением лица старых своих друзей, переглянулся со своим тёзкой, а потом, приосанившись, начал:

- Приспособление, ускоряющее работу токарного, а при известном варианте и сверлильного станка, сконструированное Игорем Чувилевым, Игорем Семёновым, Анатолием Сунцовым и Сергеем Возчим, состоит, как видите, из следующих частей...

Объясняя, Чувилев краем глаза успевал следить за выражением лиц Сунцова и Серёжи. У Сунцова - будто чудесный ветер счастья овевал его - лицо пылало жарким румянцем. В его глазах горела такая готовность рассказать всем, как работала их четвёрка над этой конструкцией, что Чувилев после объяснений Игоря Семёнова дал слово Сунцову и затем Серёже.

Пластунов спросил:

- А сумеете вы в кратчайший срок обучить людей работать по новому способу?

Чувилев смело ответил:

- Обучить сумеем: мы стремились, чтобы наше приспособление была как можно проще в портативнее. Сейчас вы всё это увидите. Начнём, товарищи!...

А когда все разошлись и уже можно было уходить домой, Сунцов потянул Чувилева за рукав и увёл его в тот угол, где недавно помещалась их «экспериментальная» мастерская.

- Ты что? - удивлённо спросил Чувилев.

- Ничего... Я хотел тебе сказать... - и Сунцов вдруг крепко сжал его руки в своих сильных тёплых ладонях. - Ты сегодня так понял меня и Серёжу... и я... и мы оправдаем твоё доверие... лучше, больше тебя друга у меня нет и не будет, Игорь!...

- Ну, ну... Зачем об этом говорить? - смутился Чувилев. - Всё ясно, Толя, всё ясно!

Сунцову хотелось сказать, как, бывало, в ремесленном училище говорили о Чувилеве: «Славный, милый наш коротышка!» Но это уже был не «коротышка»: широкоплечий юноша в чёрной шинели, ловко обтягивающей его невысокую статную фигуру, смотрел на Сунцова добрым и строгим взглядом тёмно - серых глаз, которые уже немало видели и знали.