Из каких черт складывается образ человека, которого мы уважаем, который может служить для нас примером? Вероятно, большинство сойдется на том, что такой человек должен быть смелым, правдивым, честным, верным, добрым, настойчивым и, разумеется, скромным.

Хвастун не может быть нашим героем, зазнайка не вызовет к себе симпатии. Скромность же человека только подчеркивает его достоинства.

Прослыть хвастуном, зазнайкой не хочет никто. Однако частица хвастовства и зазнайства сидит во многих из нас и время от времени вдруг выходит наружу. Подчас это происходит от нашей лени, иногда от неудачи, от нежелания добиваться нужного результата упорным трудом. Хвастаясь, мы желаемое выдаем за уже существующее. Хвастовство - это проявление неумеренного, несдерживаемого честолюбия.

Есть у меня несколько фотографий, на которых я изображен с бритой головой. Снимки эти уже старые, но до сих пор, глядя на них, я испытываю чувство неловкости.

Вот их история. Примерно за год до войны режиссер Пудовкин решил ставить фильм о великом русском полководце Суворове. Как известно, до конца своих дней Суворов был человеком очень подвижным, горячим и нетерпеливым. Исходя из всех данных героя, режиссура подыскивала актера, обладавшего подобными качествами. Найти такого человека было нелегко. Работники Мосфильма буквально с ног сбились.

Приблизительно в это же время один знакомый случайно спросил у меня:

- Неужели в кино нет актера, который мог бы сыграть Суворова?

И вдруг я подумал: «А почему бы мне не взяться за это дело? Я теперь не снимаюсь, никаких интересных планов у меня пока нет... Да, да, правильно! Сыграю Суворова!... Конечно, я не очень подхожу к этой роли по возрасту: меня нужно сильно «старить» гримом. И не похож я на него совершенно: Суворов был сухонький, маленький человек, с острыми чертами лица, я же, наоборот, плотный, круглолицый... Но, с другой стороны, ведь я же актер, если и будут у меня недочеты во внешнем виде, то сыграть - то эту роль я все же сумею...»

Взвесив все это, я сообщил в съемочную группу, что делаю заявку на роль Суворова. Мне ответили, что исполнитель для этой роли уже найден, но если я настаиваю, то мне могут устроить пробу.

- Да, да, конечно, я хочу пробоваться!... Я был уверен, что роль будет за мной:

ведь я человек уже опытный и известный в кинематографе, а мой соперник - новичок. Должны же будут посчитаться с моим желанием и режиссер и киностудия!

Я пошел в парикмахерскую и обрил голову.

- Для чего? - спрашивали меня знакомые.

- Для роли Суворова, - отвечал я, - чтобы легче было клеить парик... Суворова я не сыграл. Мне не дали эту роль, так как другой кандидат больше подходил для этой роли: лучше меня выглядел, лучше играл. И вот воспоминанием о несыгранной роли у меня осталась только гладко обритая голова... Как вы думаете, приятно было смотреть на себя по утрам в зеркало?!

Я ругал себя за зазнайство и самоуверенность, я каялся в отсутствии скромности, но было уже поздно. Я давал себе обещания никогда больше не быть хвастливым и самонадеянным, но... бритая голова (волосы отрастали медленно) долго еще напоминала мне о моем промахе. Это был хороший урок, который на несколько лет сделал меня и осмотрительнее и скромнее, но, к сожалению, память о нем постепенно выветрилась. Я забыл и свои огорчения и свои переживания, и снова эта злодейка - самоуверенность поселилась во мне.

Бывают в жизни моменты, когда человека очень тянет прихвастнуть, задрать нос. Надо очень строго следить за собой, одергивать себя. Не всегда, правда, успеваешь это сделать во - время, а иногда и просто забываешь об этом. У меня был еще один случай, который я до сих пор забыть не могу. Дело было за границей, в Париже.

Общество друзей Советского Союза организовало в громадном зале «Плейель» вечер советской кинематографии. Парижанам показывали популярный советский фильм «Каменный цветок». Зрители, заполнившие зал, горячо принимали картину, бурными аплодисментами приветствовали нас, работников советского кино, присутствовавших на вечере.

В конце сеанса люди поднялись со своих мест и плотным кольцом окружили нас. Оказалось, что парижане знали многие наши фильмы и их героев. Помнили и молодого питерского большевика Максима, роль которого играл я.

Горячие рукопожатия, дружеские похлопывания по спине. Но все это было только прелюдией к тому, чтобы заставить нас взяться за дело - писать автографы. Это действительно была работа, торопливая и утомительная. Конечно, ни фотографий, ни визитных карточек у меня не было, и я подписывался на том, что мне подсовывали под руку. Тут были и программы вечера, и билеты, и записные книжки... Я ставил свою подпись на лоскутках бумаги, на чьих - то удостоверениях личности.

Когда в ручке кончились чернила, мне дали карандаш, и я продолжал работу. Рука онемела от усталости, карандаш несколько раз ломался, а все новые и новые просьбы раздавались со всех сторон: «Максим!... Максим!... Пожалуйста!...» И снова приходилось писать и писать.

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.