О секретах со всей откровенностью

– Как в бригадирах оказываются? Взяли и выбрали.

– За красивые глазки, что ли?

– Во-во! Тут приезжал тоже один товарищ из газеты. Написал: «Скрыпник взглянул своими синими глазами». Ну, выдал! Вроде я кинозвезда или... Да и глаза у меня никогда не были синими.

– Значит, мастерство мастерству, выходит, рознь? Скрыпник не ответил. Прежде чем свернуть в темный низкий ходок, снял куртку, сунул ее между крепью. Объяснил, что дальше будет жарко. Следовало подразумевать предстоявшую работу. В нательной рубашке, с переброшенным через плечо ремешком коробки самоспасателя, свисающим с пояса аккумулятором фонаря, он иногда на корточках протискивался между поддерживающими кровлю металлическими и деревянными стойками, посвечивал назад – не отстает ли корреспондент. Присеят поджидая.

– Мастерство мастерству, по-моему, рознью никогда не бывает. Достигается оно всегда одинаково – трудом, опытом. Все остальное – звонкие слова.

– Тогда что такое есть квалификация? Синоним понятия «мастерство»?

– Квалификация... Давайте договоримся, я не называю ни одной фамилии из бригады. У нас много настоящих мастеров. Кого-то упомянешь, другого – нет, несправедливо получится. Хватает и таких, с кем надо еще возиться и возиться. Нельзя тоже обижать.

– Договорились.

– Так вот, квалификация. Это, я так понимаю, то, с чем приходят, допустим, на шахту ребята после училищ, курсового комбината. Довольно крепко подкованные, знающие угледобывающую технику, быстро схватывающие рабочую идею. Иной раз ведь в лаве многое зависит от взаимопонимания рядом работающих. Когда над затылком потрескивает кровля, намертво зажимает секции металлической крепи – совещаний проводить времени нет. Действуешь по ситуации, как сообразилка сработает. Тут помощь товарища вернее любой самой правильной инструкции. А квалифицированный он или салага, разницы не составляет. Мастерство же – другое. Это искусство... Ну что, двинули дальше?

Потом я уж разобрался, отчего в забоях пятого участка в последние смены разладилась добыча угля. Бригада начала дополнительно к одной лаве разрабатывать вторую. Осложнения в ней возникли из-за трудных геологических условий для использования угледобывающего комплекса – другими словами, воедино связанной системы: механически подвигающейся крепи, комбайна, конвейера.

С такой техникой бригада рассчитывала не только дать второй миллион тонн. Дело в том, что она одна из семи очистных бригад шахты давала половину общей выработки. Поэтому можно было представить, к каким последствиям приводил даже кратковременный простой пятого участка.

А срыв тут получался досаднейший. По-прежнему бесперебойно «качавшая» уголь первая лава не могла разрабатываться без параллельного продвижения второй, где горбатились на неровной почве секции крепи и конвейер. Обе лавы временами, по сути, бездействовали.

В отличие от грубоватой прямолинейности там, на поверхности, под землей бригадир проявлял внимание. Видимо, рабочая обстановка примиряла Скрыпника с вынужденной необходимостью поддерживать беседу. Он частенько приостанавливался, поворотом головы с фонарем на каске светил назад и рассуждал.

– Хотя сам по возрасту принадлежу к категории молодых, думаю, что у молодежи не сразу вырабатывается необходимое... как бы сказать...

– Мастерство?

– Пожалуй, нет. Мастерами своего дела нередко становятся и ребята. Мастерство, на мой взгляд, приходит к человеку часто независимо от трудового стажа. Я говорю про нужное во всякой работе, а в шахтерской особенно умение распределять и физические и духовные силы. Если хотите, про рабочую мудрость. Такую мудрость, которая приходит с годами. Которая выведет из любого затруднения, наверстает любой простой.

– То есть в полном соответствии с поговоркой: старый конь борозды не испортит?

– Я говорю о преимуществах, что дает стабильность шахтерских кадров. С нее надо начинать укрепление отрасли, без нее не поднимется добыча угля. И вообще шахта должна стать по-настоящему привлекательной для рабочего человека.

– А какие преимущества для шахты вы видите в нем, молодом рабочем? Разумеется, помимо стабилизации кадров.

– Какие? Многие. Чего скрывать, у старших поколений в общем-то и с грамотёшкой послабее и кругозор поуже. А сегодняшняя угледобывающая техника, шахтное оборудование рассчитаны на людей, как говорится, основательно подкованных знаниями. Сегодня даже крепление кровли в забое иначе происходит, чем делалось всегда. Раньше пилили, ставили деревянные стойки, ворочали тяжелые тем бы, теперь появляется другая крепь. Вон на комплексе каждый пайщик управляет полсотней сложных механизмов – передвижных гидравлических секций. Вроде повернул одну рукоятку, вторую – вся работа. Гидравлика и конвейер передвинет, и секцию к нему подтянет, и стальной козырек на нужную высоту и длину выдвинет. А один ветеран мне, например, сказал: «Я, Николай, нехай буду целую смену лес тягать, чем на паю стоять». Почему у человека такое отношение к механизмам? Робеет перед ними? Да нет, психология определенная сложилась. Ему проще руками поработать. Тяжело, зато привычно. У молодежи другой склад. Она лучше подготовлена к освоению техники, быстрее приспосабливается к новым условиям.