Я сейчас расскажу о моем друге Гиви Сихарулидзе. Я его знаю очень хорошо, во-первых, потому, что все пробы бетона идут сначала ко мне в лабораторию. Я знаю Гиви ещё и потому, что мы живём в одном доме, работаем в одной комсомольской организации, а, главное, дружим, как братья. Мы оба из Закавказья: Гиви - грузин, я - армянин. Гиви много мне рассказывал про Грузию, я ему очень хвалил нашу республику - Армению.

Он родился в Гурии, в замечательно живописном месте, где цветущие долины окружены горами, где растут и чай, и табак, и цитрусы, и виноград. Так же как его отец и дед, Гиви начал работать в Батумском порту. Видно, повелось в семьях жителей гор отдавать на выучку морю своих сыновей. Но дед. которому сейчас сто семь лет, пришёл в порт грузчиком, отец - тоже грузчиком, а Гиви стал учиться мастерству слесаря. Но когда мой друг стал хорошим слесарем, он поступил работать машинистом портального крана, самого большого и высокого во всём Батуми. Потом работал мотористом на рыболовном судне, потом...

- Гиви! - говорю я ему. - Зачем ты не закрепился на одном механизме?

- Знаешь, Миха, я очень люблю машины; пока не узнаю каждый винтик, не отойду. Решил стать механиком. Хочешь знать, что такое настоящий механик?

Гиви взмахнул руками и показал, как с гор падает вода. Он сказал:

- Найди человека быстрого, как водопад, но спокойного, как горное озеро. Этот человек может быть механиком.

Вот что мне сказал мой друг. И я был вынужден с ним согласиться.

И вот такой человек в возрасте двадцати двух лет приезжает на строительство Цимлянского гидроузла и поступает работать оператором большого бетонного завода-автомата. Если вы не видали такого завода, то вы, конечно, не знаете, что такое оператор. Кажется, и делать ему нечего. Цемент, песок, гравий с помощью транспортеров поднимаются в верхний этаж завода, там автоматические приборы отмеряют по весу каждый материал, подогревают воду, затем направляют в бетономешалку, а оттуда в бункер и в бадьи. Да, вы правы, всё делается автоматически, но всеми моторами, всеми реле, всеми автовесами и многими другими машинами управляет один человек. Этот человек - оператор, ему нужно быть быстрым и одновременно спокойным.

- Сколько вам надо времени, чтобы овладеть этим делом? - спросил начальник завода товарищ Литвинцев у Сихарулидзе, когда они обошли все три этажа.

- Дней через пятнадцать буду давать норму, - ответил Гиви.

Я слышал этот разговор и подумал, что некрасиво получается, когда такой молодой парень начинает хвастаться. Ведь он не знает, что другие, уже опытные операторы и то не всегда дают норму. Нескромно получается. Так думал я, так, наверно, думал и товарищ Литвинцев, начальник завода, но иначе думал Гиви, иначе думал Василий Дмитриевич, наш парторг. Он долго расспрашивал Гиви, и вот тогда-то и я узнал, где родился, учился и работал мой друг. Как раз после этой беседы я дома и спросил у Гиви, зачем он брался за столько профессий.

Но мне хочется сказать несколько слов о Василии Дмитриевиче Яковлева, нашем парторге. Это человек, живущий исключительно заводом и стройкой. Он весел, когда не ждут бетона мотовозы, когда во-время подошли материалы, когда привезли на монтажную площадку первые части турбины. Вы посмотрите на его глаза, когда он подходит к плотине. Плотина сейчас уже готова, она уже сдерживает воды Цимлянского моря, скоро уже закрутятся турбины гидростанции.

- Смотри, гаспарьян, - говорит он мне, - мы сами подчас не осознаём наших великих дел. А ведь это всё и есть советская власть плюс электрификация.

Так говорил парторг и сам радовался и зажигал этой радостью других.

Всё, что сам знал: схему управления, какие-то комбинированные движения у пульта, - все это наш парторг объяснял моему другу. Мы все тоже старались помочь новому оператору, и через десять дней Гиви стоял у пульта и давал бетон. Это было как раз в мою смену, и я в лаборатории ждал первой пробы. Рецептура бетона была сложной. Я с волнением взялся за анализ и был обрадован, когда увидел, что качество бетона было отличное, а дозировка идеальная. Правда, первые дни можно было хвалить нового оператора только за качество. Нормы он не выполнял.

Вот Сихарулидзе стоит у пульта. Перед ним десятки световых сигналов, красных и белых, множество рычажков, впереди весы, семь круглых, как часы, циферблатов весов, которые отмеряют дозы гравия, песка, цемента, воды. Гиви смотрит на семь стрелок, затем на пульт, на белые сигналы, поворачивает ключ, нажимает кнопку, снова смотрит на сигналы, снова поворачивает ручку. Так каждые 3-4 минуты, таи каждый цикл от взвешивания материалов до выпуска готового бетона. Мне кажется, что Гиви работает медленно, что в запасе у него есть секунды. И я об этом говорю ему.

- Я сейчас ещё ученик, - вскипает мой друг Сихарулидзе, - добиваюсь тонкости движений. Понимаешь, музыкант первое время играет только гаммы, иначе он будет ошибаться, без этого он никогда не будет виртуозом.

Вот что мне ответил Гиви. А потом мимоходом заметил, что вообще его не устраивает расположение ключей и сигналов на пульте и что ручной затвор в дозировке надо заменить винтовым затвором.

Я понял, что мой друг - настоящий механик, понял, что бетон теперь пойдёт. И бетон пошёл. Если прежде операторы давали по триста кубометров бетона, то Гиви дал пятьсот. Это был рекорд, но он стал ежедневной нормой Сихарулидзе.

И, конечно, был немедленно переделан пульт, изменён затвор в дозировке.

• Страницы:
• 1
• 2
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.