О любви

опубликовано в номере №586, октябрь 1951
  • В закладки
  • Вставить в блог

Глава из второй части романа «Открытая книга»

На другой день после приезда Андрея мы поженились, а потом, прямо из Сальского загса, отправились на вокзал. Решено было провести отпуск не на курорте - хотя самые лучшие курорты были рукой подать! - а поехать, куда глаза глядят, и жить, где придётся, не загадывая вперёд дальше, чем на день. Так мы попали в Корчевок, маленький городок на берегу Азовского моря, только потому, что Андрею захотелось посмотреть Сиваш. Но оказалось, что Корчевск стоит не на Сиваше, а на проливе, соединяющем Сиваш с Азовским морем, и самое неинтересное, что мы увидели в приятном, чистом городке, был именно этот пролив, в котором - не помню, почему - нельзя было даже купаться.

Загорелый усатый рыбак, поджав под себя ноги, сидел на песке подле перевёрнутой лодки. Андрей почему-то решил, что этот рыбак - участник героической переправы через Сиваш во время гражданской войны, и подъехал было к нему с наводящим вопросом. Но рыбак оказался приезжим, из Бердянска, и хотя, как вскоре выяснилось, принимал участие в гражданской войне, но скромное, - служил кашеваром.

- А далеко отсюда до Бердянска? - спросил Андрей.

- Около суток.

- На пароходе?

- Да.

Андрей посмотрел на меня с торжествующим видом.

- Таня, махнули в Бердянск? А?..

- Махнули.

- Когда отправляется пароход?

- Ушёл сегодня утром.

- Ушёл! - закричал Андрей с таким ужасом, как будто он всю жизнь собирался в Бердянск. - Чёрт возьми, какая неудача! А на лодке нельзя добраться до Бердянска?

Я прыснула. Он свирепо взглянул на меня.

- На лодке? - переспросил рыбак. - Не знаю. Я лично не возьмусь.

- Почему?

Рыбак подумал и лениво усмехнулся в усы.

- Щекотливая идея, - сказал он. - Закурить не найдётся? Андрей отдал ему свои папиросы, и мы ушли, потому что я сказала, что не поеду на лодке в Бердянск - меня укачает.

За обедом - мы зашли в кафе - самым вкусным блюдом оказались помидоры, маленькие, розоватые, необычайно душистые. Потом куда бы мы ни приехали, я везде опрашивала эти помидоры. В кафе не было никого, кроме нас.

... Я забыла, как светлеют у Андрея глаза, когда он начинает говорить о чём-нибудь с увлечением. Когда я думала о нём, он представлялся мне усталым, похудевшим, таким, каким я видела его в Ленинграде. А он приехал загорелый, весёлый, и не задумчивостью веяло от него, как бывало, а, напротив, твёрдостью, определённостью, чистотой. Всё как бы определилось в нём, и даже растрёпанный белокурый ёжик волос над высоким лбом тоже определился и стал какой-то прямой, аккуратный. И смеяться он стал по-другому, во весь рот, так что становились видны белые, ровные зубы. Так и казалось, что для него нет ничего такого, чего нельзя было бы объяснить последовательно, толково, ясно. Но за этой отчётливостью, определённостью вдруг становился виден мальчик, некогда составлявший таблицу вранья и беспощадно разоблачавший сложные отношения взрослых.

Так было, когда мы заговорили о его будущей работе: ему предложили интересную работу в Москве, в противоэпидемическом отделе горздрава.

  • В закладки
  • Вставить в блог
Представьтесь Facebook Google Twitter или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.

В 4-м номере читайте о знаменитом иконописце Андрее Рублеве, о творчестве одного из наших режиссеров-фронтовиков Григория Чухрая, о выдающемся писателе Жюле Верне, о жизни и творчестве выдающейся советской российской балерины Марии Семеновой, о трагической судьбе художника Михаила Соколова, создававшего свои произведения в сталинском лагере, о нашем гениальном ученом-практике Сергее Павловиче Корллеве, окончание детектива Наталии Солдатовой «Дурочка из переулочка» и многое другое.



Виджет Архива Смены